Про правильное и неправильное

Первое, что узнает человек, начавший учиться на сценариста, - это что существуют некие «правила драматургии», которые нужно соблюдать. Продолжая учиться, этот человек выясняет, что правил тех, в сущности, раз два и обчелся, - и не может избавиться от ощущения, что его наебали.

Во-первых, потому что правил действительно немного. У героя должна быть личная цель и антагонист, который мешает ему этой цели добиться; герой должен действовать сам, а не реагировать на обстоятельства; в каждой сцене должен быть конфликт; к финалу герой должен пережить трансформацию; и т.п. Но если все профессиональные сценаристы соблюдают одни и те же немудрящие правила, то почему же все фильмы такие разные?

Видимо – решает про себя человек, учащийся на сценариста, - профессионалы от индустрии просто скрывают истинные методы работы, а начинающих кормят вот этими «правилами», чтобы они не смогли написать ничего оригинального и не составили им конкуренцию.

Кроме того, всякий уважающий себя киношник, хоть раз побывавший на церемонии вручения «Ники», во всех интервью повторяет, что «гении всегда нарушают правила, и именно поэтому у них получаются гениальные произведения».

Им вторят те, кто побывал на церемониях вручения «Золотого глобуса» и «Оскара». «Я не ходил в киношколу», - заявляет Квентин Тарантино. «И я не ходил», - поддакивает Джеймс Кэмерон. «Снять фильм – это все равно что окончить киношколу», - припечатывает любителей второго высшего образования Люк Бессон.

И только преподаватели киношкол, получив очередные сценарные опусы от своих подопечных, заунывно твердят: вот это «правильно», а вот это «неправильно», и надо переписать.

Впрочем, после выпуска то же самое начинают твердить и редакторы, с которыми свежеиспеченные сценаристы работают. Аргумент «это я так нарушаю правила драматургии, чтобы получилось нечто действительно оригинальное», их почему-то не убеждает.

В итоге у свежеиспеченного сценариста растет чувство раздражения индустрией, которая состоит из скучных зашоренных идиотов, ни хера не понимающих в настоящем искусстве.

На самом деле «правильно» и «неправильно» - это просто слова. А речь идет про «получилось» и «не получилось». Или даже «работает» и «не работает». Но это долго объяснять, поэтому все говорят «правильно» и «неправильно», как будто сценаристика – это свод правил вроде пунктуации русского языка, которые в сетевом общении, к примеру, все успешно нарушают, и никто даже не морщится.

Естественно, сразу хочется нарушить и эти самые правила драматургии. Во-первых, чтобы не тратить деньги, силы и время на обучение в киношколе (этого обычно хочется начинающим сценаристам). Во-вторых – чтобы выделиться из серой массы (этого обычно хочется профессионалам).

В действительности важны не правила, а то, что с их помощью выражается. То есть – не «как», а «что». «Как» в драматургии всегда работает одинаково – точно так же как и двигатель внутреннего сгорания во всех автомобилях устроен одним и тем же образом, по тем законам физики, которые мы выучили еще в шестом классе. Сами автомобили при этом разные: кто-то способен придумать только «Жигули», а кто-то может выдавить из себя и «Феррари». Но законы физики не нарушает никто.

В отличие от автомобилестроения, в сценарном деле при нарушении правил и законов ничего не выходит из строя и не взрывается. Их легче игнорировать - тем более что не существует справочника, в котором было бы написано, что вот этот сюжетный ход «правильный», а вот этот – «неправильный». По сути, все эти суждения берутся из головы и из внутреннего ощущения.

Но некое руководство к действию в нашей профессии все же есть.

Как говорил нам один из преподавателей в Московской школе кино, «правильно то, что работает. А что не работает, неправильно».

За долгие тысячелетия практических экспериментов человечеству удалось выяснить, что в драматургии работает. Это записано в учебники как «правильное». Все остальное не работает – и потому не записано нигде, кроме плохих сценариев...

...По сути, всякий новоиспеченный сценарист, желающий нарушить правила драматургии, стремится придумать ход, который работает, но при этом не пришел в голову ни Аристотелю, ни Мольеру, ни тысячам драматургов и исследователей до и после него.

Ну что ж, удачи. Аристотель же тоже когда-то был новоиспеченным Аристотелем. Правда, он 20 лет провел в Академии Платона, но кто считает.