Про ошибку вышедшего
Когда я готовилась к докладу о невидимости сценариста на Пятой сценарной онлайн-конференции (soundcloud.com/shichenga/stsenar
В условиях этой самой невидимости сценариста – для заказчика, для публики, для государства, для самого себя – как мы вообще понимаем, хороший он сценарист или плохой?
Допустим, сценарист не срывает дедлайны и все присылает в срок. Но это всего лишь означает, что он дисциплинированный. Или, например, не хамит, принимая критику и правки, - ну, значит, хорошо воспитан. Никто при этом не знает, что и какими словами он в это время думает. Иногда даже сам сценарист этого до конца не знает.
Приходит на встречи с чистыми волосами? Окей, чистоплотный. С хорошим маникюром? Выходит из дома хотя бы иногда. Обручальное кольцо на пальце? В мире есть как минимум один человек, которого этот конкретный сценарист еще не заебал окончательно (и это может в любую минуту измениться).
Все это что-то говорит о сценаристе как о человеке. А вот как сценарист – хороший он все-таки или нет?
Это мы чаще всего решаем по вышедшим фильмам и сериалам. Но вот беда: на экраны чаще всего выходит не совсем то, что сценарист написал.
Иногда то, что выходит, хуже. Иногда – лучше. Иногда – лучше бы оно вообще не никогда выходило. Но в любом случае это не совсем те слова, которые сценарист придумал из своей головы. Потому что то, что выходит на экраны, - совместная работа очень многих людей: режиссера, продюсера, актеров, съемочной группы. В том числе – их совместная работа над сценарием.
Но даже если съемочная группа смотрит сценаристу в рот, не дыша, и сохраняет в сердце своем каждое слово, которое из этого рта происходит, то, что выйдет на экраны в результате этого сверхусилия, - совсем не то, что этот сценарист написал… сейчас.
Если речь о полном метре и тем более о сериале, от идеи до ее воплощения походит минимум три-четыре года. В Голливуде – пять и больше. «Пиксар», к примеру, на производство каждого полнометражного мультика закладывает по пять лет.
Таким образом, то, что сегодня выходит на экраны, – это то, что сценарист думал о жизни лет пять назад.
И это еще в лучшем случае. Например, сейчас я на одном проекте переписываю синопсис сезона, пилот к которому я написала четыре года назад. За это время проект успел сменить три канала, заморозиться и разморозиться снова – на четвертом. А я за это время успела освоить смежную профессию нарративного дизайнера, переехать в Эстонию и выйти замуж. И вот теперь я смотрю на героев этого самого пилота и думаю: что ж вы все такие идиоты? Где у вас мозги-то вообще? Какой криворукий мудак вас таких написал?!
Это закон жизни: время идет, люди меняются. Сегодня они говорят и думают не то, что говорили и думали раньше. Но если эти люди – сценаристы, то, что они говорили и думали раньше, видят все. А то, что они говорят и думают сейчас, - в лучшем случае их кошка. Так что сценарист – это человек, про которого мир знает только ошибки молодости – и судит его по этим ошибкам.
Это тем более обидно, что сценарист пишет собой. То есть тем, что и как он понял о жизни. А значит, чем больше он понимает, тем лучше пишет. И с возрастом сценарист становится лучше – если, конечно, не впадает в маразм и не спивается. При этом творчество сценариста – во всяком случае, видимое миру, - все время как бы запаздывает, оставаясь творчеством молодого самоуверенного идиота.
Это, кстати, не только сценаристов касается. Между съемками и выходом фильма на экраны проходит время, за которое режиссер иногда тоже успевает повзрослеть.
Скажем, перед съемками молодой режиссер одного из моих проектов страстно доказывал, что мужчина не может по-настоящему любить больше одной женщины в течение жизни. Если он по-настоящему любил в прошлом, то все женщины в настоящем и будущем для него всего лишь подстилки. А если он по-настоящему любит сейчас, то подстилками были все, кто в прошлом...
...С этого момента прошло полтора года. Фильм снят, но еще не вышел, и выйдет не раньше, чем через год. Что режиссер будет думать о любви, сидя в зале на собственной премьере? И что будут думать его девушки – бывшие и настоящие – глядя на то, что вышло?
Неизвестно. Но одно можно сказать с уверенностью: в нашей профессии нет никакой возможности не чувствовать себя идиотом. Нет, то есть можно, конечно, стоять на своем и никогда не менять ни единого своего убеждения, чтобы не подставляться вот так по-глупому.
Но так живут и действуют только полные, кромешные, безнадежные идиоты.