Про старые истории

Раз в несколько лет мы с моим сценарным агентом проводим ревизию всех свободных заявок, имеющихся в наличии. Это заявки, синопсисы и иногда даже посерийники, которые я написала когда-то, сама или по брифу заказчика, но они по разным причинам не стали пока проектами: не нашли своего продюсера/режиссера, освободились после опциона, и т.п.

Надо сказать, что с момента выпуска из Московской школы кино я свято чту наставление нашего тогдашнего преподавателя Александра Молчанова: пишите заявки – и бросайте их в воду; какая-нибудь да доплывет. (То есть Молчанов, конечно же, говорил «сценарии», но куда уж нам до него!)

Он имел в виду, что не надо циклиться на заявке, которую вы придумали, выстрадали и отправили в два продакшна. Забудьте о ней и пишите следующую. Если ваша заявка кому-то «зайдет», вы сразу об этом узнаете. А если нет – у вас уже будет вторая, пятая и десятая.

В общем, я так и делаю. Иногда продюсеры вдруг возвращаются ко мне с заявками, о которых я даже не помню, что в принципе их писала. Но перечитывать это все для ревизии крайне интересно.

Например, на днях мне напомнили о заявке, написанной пару лет назад. Я перечитала ее – и, удивительным образом, получила искреннее удовольствие от героев, сеттинга и неожиданных поворотов сюжета. А главное – от финала, который уже совершенно не помнила.

Если что, я не хвастаюсь и даже не очень хвалю тут себя как автора (разве совсем чуть-чуть). Я о том, что перечитывать свои старые тексты, которых уже не помнишь, почти всегда интересно. Потому что ты перечитываешь их уже не как автор, который знает, как это сделано, и помнит все сопутствующие мучения, – а как читатель, которому просто любопытно, что было дальше.

На волне этого любопытства я стала читать еще – и в конце концов дошла до рассказа, написанного лет пятнадцать назад, под названием «Катарина Йозефович». И тоже поймала это ощущение чисто читательского удовольствия.

Я не помню – а потому, честно сказать, и не знаю, – как это все придумано и написано. Я не могу воссоздать процесс работы над этим рассказом и восстановить логику авторских выборов. Я не внутри этого текста – то есть, конечно, внутри, иначе он мне как читателю не понравился бы. Но как будто бы у этого текста теперь для меня другое «нутро». И оно мне – как читателю – нравится, хотя некоторые абзацы хочется поредактировать. Но мне и «Гарри Поттера» хотелось поредактировать, что ж теперь.

Про что это все? Мне кажется, как раз про то, что говорят всем свеженьким сценаристам (и во что ни один не верит). А именно: не надо придумывать и писать «конъюнктуру рынка». Пишите истории, которые вы же сами хотели бы прочитать/посмотреть как зрители. Которых вам, условно говоря, не хватает. Это и есть «нутро», которое остается в истории и работает спустя годы – даже если сам текст уже полностью вам чужой.

Понятно, что для вчерашнего выпускника киношколы, портфолио которого состоит из дипломного полного метра (дай бог), сценарного пилота и парочки короткометражек, это все звучит как сигналы с другой планеты.

Но поверьте: пройдут годы – не десятилетия, как сейчас кажется, а всего лишь годы – и у вас уже будет что перечитывать для ревизии. Оглянуться не успеете, как соберете внушительную библиотеку историй, с которыми интересно скоротать вечерок-другой под какао.

Потому что этим мы, в сущности, и занимаемся. Придумываем, пишем истории – и отправляем их себе в будущее в подарок, как интересные книжки и фильмы.

Чтобы там, спустя годы и десятилетия, нам самим было что посмотреть.

#разработка #КатаринаЙозефович #заявка@screenspiration #конъюнктура

Про пропаганду и ромком

Весь этот год, читая новости и комментарии в соцсетях, мы с друзьями-сценаристами удивлялись: почему пропаганда всегда такая убогая, словно рассчитана на отстающую группу детского сада?

Кто-то сказал: потому что пропаганда всегда убогая и рассчитана на отстающих. А что не убогое и не для отстающих, то и не воспринимается как пропаганда.

Это заставило меня задуматься о природе пропаганды в принципе. Особенно в моих профессиональных областях – в кино и литературе.

Как сценарист, который читает много производственных брифов, я с первого взгляда отличаю проект, который хотят сделать, потому что в его основе – интересная заказчику история, от проекта, который хотят сделать «для конъюнктуры».

В конъюнктурном – или «пропагандистском» – брифе всегда есть фальшь. Он описывает не живых людей – героев некой истории, – а ментальные конструкции в форме человечков, которые совершают поступки, продиктованные не характером и личной необходимостью, а исключительно желанием авторов брифа получить заветное финансирование.

Это сообщает любой истории градус условности, несовместимый с реальной жизнью. Пропаганда – как и, например, плохое кино, – это искусство условности. Условный «мужчина» любит условную «женщину», и у них есть условные «дети» (причем, как правило, во множественном числе, как будто это статистические «2.8 ребенка на семью», а не конкретные мальчики или девочки). Что мы знаем об этих людях, об их характерах и потребностях? Ничего – за пределами их сияющей конъюнктурной условности.

Чем лучше мы знаем реальность, на которую накладывается эта условная картинка, тем острее чувствуем фальшь. Поэтому, например, мы с удовольствием смотрим иностранные романтические комедии класса «В» (пусть даже и признавая их туповатыми) – и презираем точно такие же отечественные. Про себя-то мы точно знаем, что таких условных людей, как в современных отечественных комедиях, не бывает. А вот что у них там на другой стороне планеты – хрен пойми. Может, и правда люди с песьими головами беспрестанно друг на друге женятся.

Именно поэтому, кстати, и пропаганду на родном языке распознать проще, чем такую же пропаганду на иностранном. В принципе, это значит, что на родном языке пропаганда, чтобы быть эффективной, должна быть более качественной. Но тут в игру вступают, вы будете смеяться, законы драматургии и психологии восприятия.

По-настоящему качественный нарратив невозможно слепить по готовому образцу. Такой нарратив обращается не только к сознанию, но и к подсознанию того, кто его создает; в нем, как в успешной психотерапии, всегда есть элемент открытия и непредсказуемости. Поэтому качественный нарратив всегда больше своего автора – и гораздо больше того, что автор может в него заложить и проконтролировать.

Все это слабо совместимо с пропагандой и конъюнктурой – как, например, совет «больше гуляйте и радуйтесь жизни» слабо совместим с эффективной психотерапией депрессии. Именно поэтому действительно талантливых пропагандистских произведений исчезающе мало: как только нарратив становится мало-мальски талантливым и вдохновенным, он выворачивается из-под контроля своего создателя и принимается придумывать себя сам.

И вот здесь мы возвращаемся к той самой разнице между пропагандистской картинкой и реальностью, о которой я написала выше. Если делать качественную и талантливую пропагандистскую картинку – себе дороже, то есть же и другой способ: как следует поработать с самой реальностью. Размыть ее, скрыть, оболгать. Оторвать от нее людей. Уничтожить в них всякое любопытство и способность в эту реальность вглядываться.

Потому что тогда и разница между реальной жизнью и тем, что рисует условная пропаганда, тоже стирается. И начинает казаться, что пропаганда и конъюнктура не так уж, в принципе, и не правы. Ведь если мы ничего не знаем о той реальности, про которую нам говорят, то как понять, в чем именно нам про нее соврали?..

...В этом случае пропаганда работает, как тот самый иностранный ромком класса «В», в котором бесконечно женятся какие-то люди с песьими головами. Хорошая новость в том, что до этих людей никому, в сущности, нет никакого дела. Плохая – в том, что смотреть на них под попкорн можно до бесконечности, особенно если ничего, кроме них и попкорна, в принципе не показывают.

Так что давайте по мере сил держаться реальности. Не закрывать на нее глаза, не отворачиваться, не терять любопытства и желания задавать вопросы. Потому что контакт с реальностью – надежная защита от всякой фальши. Это вам любой сценарист скажет.

#реальность #ромком #конъюнктура