Про разный год

В детстве и юности мне казалось, что годы бывают или хорошие, или плохие. Если случилось что-то хорошее – например, я завела новых друзей, побывала в классной поездке, влюбилась в подходящего человека, – то и год, значит, выдался хороший. А если стряслось что-то плохое – поссорилась с лучшей подружкой, никуда не поехала, хотя хотела, влюбилась, но безответно, – то это уже совсем другой год. Плохой.

С возрастом я стала замечать, что год, начавшийся для меня ужасно, ближе к концу выруливает во что-нибудь неожиданно счастливое (и наоборот, конечно же, тоже). Так что в предновогодние дни, когда все подводят итоги и пишут «хочу обратно в такой-то год» или «заберите этот год и дайте опять сякой-то», я уже не могу так однозначно отделить плохое от хорошего.

Например, в год, когда я пережила очень тяжелое расставание, я очень счастливо открыла для себя Америку – в буквальном смысле, так, как давно мечтала. Или в год, когда я тяжело заболела, я вышла замуж за любимого мужчину. А уж про 2023-й я и не говорю – меньше чем через месяц после жуткой резни на юге Израиля, устроенной террористами ХАМАСа, я впервые взяла на руки своего новорожденного сына.

Так что теперь я думаю, что у нас, в отличие, скажем, от виноделов, все годы в каком-то смысле одинаковые – плохие-хорошие. Или хорошие-плохие. То есть все-таки разные – такой вот парадокс. И в этом разном, непростом, слоистом времени, где все перемешано – ужас и счастье, радость и раздражение, отчаяние и надежда, испанский стыд и греческая смоковница, – важно найти две вещи.

Во-первых, себя. А во-вторых, что-то такое, за что можно испытывать благодарность.

Именно этого я и желаю всем нам в наступающем Новом году.

#НовыйГод #благодарность #отпуск

Про свет внутри

Под конец этого жуткого года я прочитала две кино-новости – из двух стран, с индустрией которых я имею дело как сценарист.

Первая – из Эстонии: местная анимационная короткометражка «Sierra» попала в оскаровский шорт-лист. Вторая – из России: Тимур Бекмамбетов продал свою студию «Базелевс» и фактически вышел из российского кинопроизводства (хотя утверждается, что студия продолжит работать с ним как с нанятым режиссером).

Это никак не связанные друг с другом новости, но для меня они символизируют два края пропасти, которая с каждым днем расширяется. Маленькая эстонская киноиндустрия набирает обороты и выходит на большой международный масштаб. А в России основатель одной из первых частных киностудий, самобытный режиссер и талантливый кинопродюсер отказывается от своего детища, которое развивал больше тридцати лет, чтобы не оказаться отрезанным от мирового кинопроцесса.

Как сценарист я могу работать на английском и время от времени на нем и работаю. Но мой родной язык – русский, и мне грустно видеть, что происходит с моей профессией (да и вообще с кинопроизводством) в России.

Уход с рынка западных правообладателей (и, соответственно, кинопрокат, который дышит на ладан). Закон о тотальном запрете ЛГБТ-пропаганды (что бы это ни значило). «Западный колониализм» как одна из приоритетных для российского кино тем, на которые Минкульт готов выделять бюджетные средства (какое вообще дело российскому зрителю до западного колониализма, и почему фильмы о нем должны оплачивать российские налогоплательщики?!). Все это не только убивает возможность честного творческого высказывания в кино, но и разрушает только что выстроенную систему кино-образования, которая еще недавно выпускала специалистов международного уровня.

Когда я училась на сценариста, преподаватели рассказывали нам о том, как выглядела отечественная индустрия в первой половине 1990-х: по телевизору крутят ментовские сериалы, снятые на коленке, в кинотеатрах продают мебель, а в сценаристы берут всех желающих, но денег все равно никому не платят. Еще несколько лет назад эти рассказы были чистой ретро-фантастикой, но сегодня они обретают пугающую реальность.

Конечно, по сравнению с тем, что происходит сейчас в Украине, это все цветочки и детский сад. Но все же скажу вот что.

Кино как искусство над-национально – и по сути, и в том, что касается производства. Мои студенты – кинематографисты из разных стран и очень разных культур; это не мешает им работать вместе, придумывать и снимать отличные фильмы где угодно – в Португалии, в Шотландии, в Эстонии, в Бразилии, в Африке. Потому что кино создают и смотрят не «эстонцы», «русские», «вьетнамские женщины 35+ лет» или «белые цисгендерные мужчины». Его создают и смотрят люди – просто люди, которым все это нужно исключительно для того, чтобы испытать эмоции.

Моей главной эмоцией в этом году все-таки была надежда. И этот пост, несмотря на все вышеперечисленное, не про отчаяние, а именно про нее. Про то, что надежда всегда внутри – во все времена, и особенно вот в такие.

Сейчас самое время вспомнить, для чего мы вообще пришли в эту непростую профессию. Уж точно не за деньгами; тем, кто стал сценаристом в надежде подзаработать и оплатить ипотеку, самое время переучиться на программистов или мастеров маникюра на четырех языках. А мы – те, кто писал и пишет сценарии даже тогда, когда в холодильнике вторую неделю лежит пустая упаковка из-под сосисок, которую жалко выкинуть, потому что она все еще немножечко пахнет мясом, – мы в этой профессии для того, чтобы говорить о том, что нам по-настоящему важно.

Именно ради этого мы и мучаемся – сперва в киношколах, потом дома за ноутбуками, потом на встречах с заказчиками, которые не помнят и наши-то имена, не то что имена наших персонажей, потом снова за ноутбуками, а потом и, дай бог, в кино, где, как всегда, режиссер с монтажером все переврали. Потому что говорить о том, что тебе правда важно, – самое ценное, что можно сделать, научившись говорить в принципе...

...То, что важно, – это вовсе не то, на что выделяют бюджетные средства. И не то, за что в перспективе можно получать премии и ордена (пока еще, слава богу, нельзя, но, кажется, не за горами уже и время, когда будет можно). Важное – это то, что по-человечески важно тебе самому. Во что ты сам веришь – даже если в это не верит больше никто.

Это искра, которую невозможно загасить снаружи. Она горит у каждого человека внутри – и гаснет тоже внутри, когда человек перестает верить в то, что ему важно, и в то, что он говорит.

Так что в Новом году желаю нам всем помнить о том, что важно. И не отказываться от возможности говорить об этом с другими.

#2022 #новыйгод #прорвемся

Про первое января

Как вы визуально представляете себе календарный год?

Я – в виде бублика. Или колеса с дыркой посередине. Внизу у колеса лето, вверху – зима с Новым годом. Внутри – ничего, пустота.

Колесо висит неподвижно. А мы вместе со всеми своими дедлайнами, встречами и днями рождений сползаем по нему вниз и поднимаемся вверх – каждый год.

В самой верхней точке у этого колеса есть место, за которое оно пришпилено к чему-то очень важному и на чем, в сущности, оно и держится в пустоте. Это место, наверное, у всех разное, но лично у меня это ночь с 31-го декабря на 1-е января, с которой начинается очередное сползание к концу отпуска, зимних каникул, началу второго семестра и сдаче ближайшего драфта.

А еще – и это самое главное в условной, по сути, границе между двумя совершенно одинаковыми зимними месяцами, – она, эта ночь, дарит мне ощущение неизвестности и чистого листа впереди. Причем чистого листа не в сценарном, а в самом хорошем смысле.

Этот чистый лист ждет нас всех 1-го января, даже если мы ничего не сделаем – никуда не поедем, не пойдем в гости, не нарядим елку, не нажремся и не уснем лицом в оливье. Он ждёт нас просто в силу календарной привычки, которая, как мне кажется, придумана в утешение всем нам, и особенно – сценаристам с кучей проектов и обязательств. Первое января – это такая отсечка в голове, после которой будущее вдруг видится новым и неизвестным, хотя бы недолго. Хотя бы до тех пор, пока не наступает утро 2-го.

В жизни сценариста это единственный чистый лист, который внушает не экзистенциальный ужас, а надежду. И даже некоторую радость ожидания. Особенно если дальше есть хотя бы несколько дней отпуска, в ходе которого сценарист медленно, но верно превращается обратно в человека.

Из первого января предстоящий год как будто теряется в дымке. Даже если он уже весь расписан (конец января – первый драфт, май – финальный, июль-август – съемки, и это не считая второй книги романа, студентов и просто жизни), нежный похмельный морок новогоднего утра напоминает, что мы все-таки не всё наперед знаем и не всё можем предугадать. И именно из этой неизвестности, из нашего незнания всего наперед и рождается надежда на чудо.

Работа сценариста на самом деле про это. Мы пишем, руководствуясь путём героя, схемами и правилами драматургии, писательской самодисциплиной, графиками и режимом – в надежде однажды дописаться до чего-то такого, чего мы сами еще минуту назад не знали и даже не могли себе вообразить. А между тем вот оно, в тексте. Придумалось – будто само собой.

Это очень роднит сценарное дело с новогодним ощущением чистого листа. В конце концов, будущее – как, на самом деле, и текст, который мы пишем, – неизвестно и не запрограммировано. Оно все еще может оказаться каким угодно, несмотря на все наши прошлогодние ошибки и неудачи, – и именно поэтому там, в будущем, все еще есть место чуду.

Ведь даже в рамках научного подхода чудо – это то, о чем мы просто еще ничего не знаем.

#2021 #новыйгод #чистыйлист

Про Новый год

О том, как важно сценаристу отдыхать от работы (а также от рабочего ноутбука с рабочей почтой и даже от самих мыслей о работе) я уже писала два года назад в посте «Про отпуск» от 1-го января 2019 года. Так что сейчас просто напишу про 2020 год, который сегодня заканчивается.

В этом году случилось нечто невероятное. А именно – каждый из нас получил возможность почувствовать себя сценаристом, ни разу не открыв при этом ни одной книжки по сценарному мастерству. Сценаристом – то есть тем самым одиноким человеком в мятой пижаме, который 24/7 сидит дома, уткнувшись в экран ноутбука, не видя живых людей и только протаптывая у себя в ламинате тропинку от рабочего кресла до холодильника и обратно.

Те, у кого в квартире есть дети, животные и другие родственники, смогли почувствовать себя сценаристами с детьми, животными и другими родственниками. Это тоже, я вас уверяю, дорогого стоит. Особенно когда ты пытаешься поработать мозгом, а вокруг тебя кто-то все время хочет мороженку, погулять, покакать или выяснить отношения.

Те, кто смогли во всем этом выжить и сохранить общую вменяемость, не говоря уже о базовой продуктивности, смогли почувствовать себя настоящими сценаристами. То есть теми, кто умудряется работать по графику и ежедневно выдавать свои пять-десять страниц, невзирая на весь окружающий апокалипсис, – потому что настоящего сценариста апокалипсис окружает всегда.

Ну, а все остальные под конец года, надеюсь, смогли оторваться от дел и осторожно выдохнуть, как сценарист после сдачи финального драфта последней серии, когда мозг закончился еще месяц назад, но привычка придумывать все еще теплится где-то между ушами. В этом состоянии хорошо бывает закрыть ноутбук, встать, налить себе бокальчик чего-нибудь этакого – и немедленно выпить, почувствовав, как тебя накрывает незнакомое, но приятное состояние лени и расслабления.

Потому что это очень важно – делать в работе паузы. И еще – разрешать себе эти паузы и не испытывать чувства вины за то, что прямо сейчас ты не работаешь, а разглядываешь цветные камушки на берегу, один из которых похож на яйцо, а другой – на очень толстого крокодила. Ведь если вдуматься, только это и позволяет нам всем выжить, сохраняя общую вменяемость и даже базовую продуктивность.

Хорошего нового года всем! Пусть он будет легче и лучше, чем уходящий, и пусть у всех у нас все получится.

#2020 #новыйгод #распорядок #отпуск