Про карту
Пока решается вопрос о публикации первой книги моего романа «Гарторикс», я как писатель с железной самодисциплиной работаю над второй.
И вот казалось бы: все трудности этого неблагодарного занятия уже хорошо мне известны. Вот они, мои родные качели «я гений – я унылое говно» после каждого написанного абзаца. Вот оно, до боли знакомое негодование от того, что писать роман, сука, трудно, а не весело и легко, как представляется по документальным фильмам о знаменитых писателях, писавших в усадьбе после обеда. Наконец, вот оно, постоянное желание прилечь на диван с сериальцем вместо того, чтобы сидеть на рабочем месте и пялиться в открытый документ Word.
Вроде бы я все это уже видела – и знаю, как с этим бороться. Но тут вдруг выяснилось, что для второй книги романа мне все-таки придется нарисовать карту воображаемой местности, которую я заленилась рисовать для первой, понадеявшись на силу своего воображения.
Роман, напомню, фантастический. Часть его действия происходит на другой планете (довольно большая часть). В первой книге, пока герои только осваивали это новое для себя пространство, я еще могла, поднатужившись, удержать его в голове. Но теперь, когда герои освоились и разбрелись в разные стороны, моего воображения (поделенного на мой же собственный топографический кретинизм) отчаянно не хватает. Пришло время все это выдуманное пространство зафиксировать в какой-то визуальной форме – чтобы не запутаться в нем самой.
Дело в том, что я визуал: я действительно вижу все, что пишу. Вернее, так: когда я пишу (что угодно – роман, сценарий, рассказ, даже стихотворение), я не «придумываю из головы», а просто описываю то, что вижу внутренним, так сказать, взором. Если вы думаете, что так писать легче, то ошибаетесь: на то, чтобы переводить внутренний взор с одного объекта вымышленной реальности на другой, уходит много сил и времени. Пока я подслеповато щурюсь каким-то неведомым отделом мозга в попытке разглядеть черепицу на крыше очередного здания, в которое мой персонаж в итоге даже не зайдет, другие писатели успевают написать и издать пару-тройку приличных повестей и даже получить за них пару-тройку приличных премий.
Но я по-другому не могу. Мне просто необходимо увидеть перекресток, с которого персонаж сворачивает налево, чтобы оказаться на окраине города (направо там повернуть нельзя из-за крепостной стены). И вот чтоб не щурить мозг всякий раз, оглядывая этот перекресток заново, а просто знать, что налево там – переулок, а направо – стена, мне и нужна карта Гарторикса. Та самая, которая вроде бы и так уже есть у меня в голове.
Честно говоря, я была уверена, что взять эту карту из головы и перенести ее на бумагу – плёвое дело. Что это максимум день работы.
Не тут-то было.
Сперва я обнаружила, что чистый лист, на котором надо набросать от руки карту воображаемой местности, ничем не отличается от чистого листа, на котором надо написать первую фразу первой главы романа: он точно так же наводит на писателя ужас. Причем в случае с картой этот ужас даже еще более всепоглощающий, потому что он помножен на имеющееся у этого писателя знание, что в смысле рисования руки у него с детства росли из жопы, и даже на кружке по ИЗО единственную нормальную картинку с натуры, которая у него получилась, на три четверти нарисовала его учительница, потому что сам малолетний писатель каждые пять минут ныл, что на натуре его жрут комары, и убегал от мольберта в ближайший лесок проветриться.
Подумав все это несколько раз по кругу, я все-таки взяла себя в руки и стала набрасывать карту города и окружающих его пустырей – но тут же бросила. Потому что эти каракули – совсем не то же самое, что я вижу у себя в голове, когда думаю о Гарториксе. Это не красочный экзотический мир, в котором происходит действие моего романа, а кривые линии и косые многоугольники, только по недоразумению обозначающие какие-то там постройки…
…Это сокрушительное разочарование при взгляде на лист, заполненный невразумительными почеркушками, до смешного напоминает чувство, с которым каждый из нас смотрит на первый драфт любого текста, над которым работает. В голове этот текст существует в виде сияющего законченного совершенства – а на бумаге (в Final Draft, в документе Word) он выглядит как кусок говна. Даже не кусок – так, ошметок.
Почему? Очень просто: то, что мы на самом деле видим у себя в голове, – не текст (и не карта, и даже не место действия). Это наше ощущение от текста/карты/места действия. А текст – или, например, карта – служит всего лишь инструментом для того, чтобы донести это ощущение до других людей. Желательно – в неизменном виде.
Этот инструмент может быть сделан лучше или хуже, и с его помощью само это ощущение, соответственно, доносится более или менее удачно. Но самая жопа в том, что, прежде чем этот инструмент сможет хоть что-нибудь до кого-нибудь донести, над ним еще надо всерьез потрудиться.
Когда мы работаем над текстом (или над гребаной картой, которая все равно никому, кроме нас, не нужна), мы на самом деле работаем не над словами и линиями, а вот над этим: как сделать из этих слов и линий инструмент, который наиболее удачно и органично донесет до людей то, что мы чувствуем. Для этого надо, во-первых, очень хорошо представлять себе чувство, которое хочется донести, а во-вторых – знать, как устроены разные инструменты, и иметь хотя бы базовые навыки их производства.
То есть можно, конечно, представить себе самородка, который услышал музыку у себя в голове, оглянулся по сторонам, увидел пень – да и вырубил из него топором скрипку с первого раза. Можно представить – но не очень понятно, зачем. Потому что даже Антонио Страдивари, который теоретически мог бы так сделать, все равно долго и трудно учился своему ремеслу.
Так что вот она, обидная правда про любое словесное творчество – да и не только словесное. В нем, в этом творчестве, нет буквально ни одной сферы, в которой можно было бы понадеяться на внезапное вдохновение, наитие или просто на то, что уж это-то легкотня, не требующая времени и серьезных интеллектуальных усилий.
На этой унылой ноте пойду, пожалуй, осваивать софт для рисования воображаемых карт онлайн. Может, хоть с его помощью мне удастся перевести в визуальный формат то, что я уже больше двух лет ясно вижу у себя в голове.