Про уязвимость преподавателя
Поскольку моя поездка на прошлой неделе была связана с преподаванием – мы открывали юбилейный десятый поток магистрантов международной программы Kino Eyes European Film Masters, – то и сегодняшний пост будет о преподавании. И о том, что я поняла про него в процессе.
Сделаю важное отступление: по натуре я занудный перфекционист. И, как следствие, знатный прокрастинатор. Я не приступаю к работе до тех пор, пока все задачи не прояснены и не разложены по полочкам. Не начинаю писать, не имея подробного плана текста. И уж тем более не выхожу к студентам без ощущения, что я все читала и все смотрела.
Разумеется, этого ощущения у меня никогда не бывает. Да его и не может быть: не родился еще тот человек, который посмотрит все, что когда-либо снято, даже если с молодых ногтей решит стать кинокритиком. А я и раньше-то смотрела далеко не все, а теперь, с ребенком, дай бог успеваю читать логлайны теле- и кинопремьер и вздыхать, понимая, что посмотрю их в лучшем случае лет через восемнадцать.
Так что, будь моя воля, я бы никому ничего и не преподавала. Но меня каждый раз берут или лестью, или на понт. Вы же так хорошо объясняете, Юля. Кто еще так структурно мыслит? Это всего-то один мастер-класс, два мастер-класса, три мастер-класса в неделю, шесть занятий по шесть часов каждое на семестр.
Раньше я выходила к студентам – и тряслась от ужаса, потому что синдром самозванца был у меня такого размера, что не помещался в аудиторию. Перед каждым занятием я учила свою лекцию наизусть: мне казалось, что если я вдруг запнусь и подсмотрю в ноутбук, то студенты поймут, что на самом деле я ничего не знаю. Каждый вопрос я воспринимала как экзаменационный: ответом на него могло быть что угодно, но только не «я не знаю» или «я этого не смотрела».
Лишь несколько лет спустя до меня дошло, что студенты задают вопросы потому, что им интересно что-то узнать, а не для того, чтобы меня проверить.
Постепенно я попустилась. Ну, то есть как попустилась: у меня просто не стало времени прочитывать весь интернет по теме, готовясь к получасовой лекции о специфике антагониста в мистическом триллере. И я стала признаваться в том, что чего-то не знаю, чего-то не видела, а о чем-то даже и не слышала никогда, – сначала самой себе. А потом уже и студентам.
И вот тут у меня случилось два удивительных открытия.
Во-первых, я осознала, что студенты могут многому меня научить, – если я буду готова учиться. А быть готовой учиться как раз и означает чего-то не знать. Мои подопечные все время рассказывают про новые фильмы, игры и сериалы, приносят книги, которые я не читала, и драматургические схемы, про которые я не слышала. И я с удовольствием мотаю все это на ус.
А во-вторых, самые большие творческие прорывы у моих студентов случаются именно тогда, когда я говорю: а вот тут я не знаю. У меня нет ответа на этот вопрос. Вот до сюда я знаю, как надо, а дальше уже вы сами думайте и решайте.
Мне кажется, личная уязвимость и ограниченность – это лучшее, что преподаватель может дать студенту творческой специальности (разумеется, если это не единственное, что он вообще дает). Потому что для студента важны не столько знания, которые он мог бы получить и из интернета, сколько возможность переплюнуть преподавателя. Пойти дальше и придумать круче, чем он.
С моими студентами мы так и работаем. Я вместе с ними подробно разбираю проекты, которые они пишут, – но в процессе разбора всегда есть момент, когда я говорю: а тут уже ваше решение, потому что лично я не знаю, как это сделать.
Здесь важно, что я не притворяюсь, а в самом деле честно не знаю. Просто не боюсь в этом признаться – и отдать контроль студенту, доверившись его авторскому чутью и пониманию той истории, которую мы вместе «размяли».
Именно в этот момент и происходит магия. Студенты уходят думать самостоятельно – и приносят отличные тексты с драматургическими решениями, до которых я бы сама не додумалась. И решения эти гораздо лучше всего, что приходило мне в голову на занятиях...
...И тогда уже я смеюсь или плачу над их историями – уже не как преподаватель, а как зритель, которого удивили, растрогали и заставили расчувствоваться на ровном месте.
И думаю, что не быть всезнайкой иногда означает дать место чуду и позволить ему случиться.