Про пользу плохого письма
На международной магистерской программе у меня талантливые студенты, поэтому в большинстве своем пишут они очень хорошо. Особенно если английский у них родной, и уже был писательский опыт в юности. Читать сценарии таких студентов – одно удовольствие. Открываешь файл – и прямо сразу видишь, как хорошо все написано.
Таким студентам я всегда говорю: старайтесь писать плохо.
Говорю я это, чтобы предостеречь их от самой распространенной ловушки, в которую попадают начинающие сценаристы, хорошо владеющие языком. В начале своей карьеры я тоже в нее попала, так что можете считать этот пост воззванием из бездны. Тем более что выбраться из этой бездны мне самой удалось только года четыре назад.
Сперва я слышала это от своих преподавателей в Московской школе кино, а позже – от редакторов и продюсеров: «Ваши сценарии очень легко и интересно читаются». Прошло много времени, прежде чем я поняла, что это не комплимент, а указание на недостаток. Хотя говорили мне это именно в качестве комплимента.
Чему бы ни учили нас всех в киношколах, сценарий – это, в первую очередь, литературный текст. Такова его суть и форма. Его можно написать лучше или хуже. А можно постараться – и сделать его живым, выразительным. Таким, чтобы у всякого, кто его читает, появлялось ощущение, что описанный в этом сценарии фильм прямо-таки стоит перед глазами.
Проблема в том, что это будет лишь ощущение, переданное читателю средствами литературного языка.
Будучи литературным текстом, сценарий может создавать точно такое же чувство «картинки перед глазами», что и хорошо написанная художественная проза. Проза создает это чувство во многом за счет читательского воображения: если текст хорошо написан, читатель достраивает для себя то, чего не видно, что не описано и даже не упомянуто в этом тексте, – и получает объемную эмоциональную картину происходящего. Вот только эта картина существует исключительно у него в голове.
Сценарный текст со всеми его подтекстами не может существовать исключительно в голове у своего читателя. Он призван не только вызывать эмоции, но и быть точным и функциональным описанием того, что происходит в кадре, и руководством к действию для работников самых разных производственных цехов. Все это в нем должно быть – и должно работать. Не потому, что оно хорошо и литературно описано, а просто само по себе.
Так что сейчас я выскажу мысль, которая прямо противоречит моему же недавнему посту о важности фразового ритма в тексте сценария (t.me/screenspiration/292). А вы уж постарайтесь уложить и эту, и противоположную мысль у себя в голове – потому что, как и все в нашем нелегком сценарном деле, верны они обе одновременно.
Иногда, если сценарий написан хорошо и выразительно, за этим скрывается недостаток или даже отсутствие работающей драматургии. Причем скрывается, прежде всего, от вас самих.
Проблема еще и в том, что сценарий как текст умирает в первый съемочный день. На площадке от него остается одно только голое действие – которого либо достаточно для того, чтобы та или иная сцена работала, либо нет. И вот в этот момент выясняется, что именно «видел» заказчик, редактор и режиссер, когда читал ваш сценарий с листа и восхищался тем, как это живо написано: текст – или действие, которое он должен описывать. Литературную выразительность – или работающую драматургию.
Сам заказчик и тем более режиссер почти никогда не может разделить эти две вещи у себя в голове. Но на то вы и автор своего сценария, чтобы смотреть между хорошо написанных строк – и видеть, что вы на самом деле там написали.
Для этого надо всего лишь быть честным с самим собой – и стараться писать чуть хуже, чем если бы вы стремились получить Нобелевскую премию. За сценарии Нобелевскую премию все равно не дают – никому, кроме Гарольда Пинтера, а он уже давно умер...
...Если ты сценарист, которого в ходе работы и обсуждения этой работы с первого драфта по двадцатый не гнобит только ленивый, не так-то просто взять и честно признаться себе в том, что написано, конечно, зажигательно, но герои не тянут, а основной конфликт не работает. Поэтому мой вам совет – старайтесь писать плохо. Ну, или скучно. Или хотя бы просто никак: без выражения, без эпитетов, без оригинальных конструкций, сравнений и всего остального, что делает литературный текст приятным для чтения, легким и эмоциональным. Так, словно свою историю вы рассказываете трехлетнему ребенку, параллельно пытаясь затолкать в него лишнюю ложку каши.
Во-первых, в глубине души многие заказчики и режиссеры и есть трехлетние дети, и кашу эту они видали в гробу. А во-вторых, если вы будете писать скучно и плохо, вы сразу увидите, работает ли ваша история сама по себе, без всяких литературных подпорок, – или ее надо целиком переписывать.
Если выяснится, что надо, – садитесь и переписывайте. Но только опять-таки – скучно и плохо. А то знаю я нас, писателей.