Про славу и коммуникацию

Иногда я с изумленным недоумением узнаю, что именно думают о цели и смысле художественного письма те, кто смотрит на творческий процесс снаружи.

Они считают, что художественные тексты – особенно востребованные у читателей, – пишутся ради славы и популярности. Или, как вариант того же самого, – ради денег. В общем, для того чтобы получить тот или иной успешный успех.

Особенно часто это предъявляют литературным текстам, которые вскоре после выхода экранизируют. Или – текстам, которые можно назвать условно «кинематографичными». (Хотя ощущение, что текст кинематографичен, то есть дает читателю четкую и интересную внутреннюю «картинку», не имеет ничего общего с легкостью его экранизации.) Тем, кто «снаружи», кажется, что, если текст написан кинематографично, то это, конечно, чтобы дороже продать киноправа и пройтись по красной дорожке.

Например, я встречала такие отзывы на свой «Гарторикс». Мол, я специально писала его «под иностранный сценарий», чтобы его экранизировали в Голливуде. Не скрою: если когда-нибудь «Гарторикс» переведут на язык экрана (и тем более – если сделают это хорошо и профессионально), я буду счастлива. Но как его автор я понимаю, что экранизировать этот роман – на сегодняшний день задача почти невозможная. А как сценарист, если бы мне предложили написать по нему сценарий, сразу бы отказалась, – потому что см. выше.

В общем, мне кажется, что те, кто смотрит на творческий процесс снаружи, видят всякие его «плюшки» и результаты, но не видят самого главного. А главное в творчестве то, что оно вовсе не про славу ни про какую или успех. Оно про коммуникацию, про разговор с кем-то помимо себя.

Почему писателю так мучительно писать в стол? Потому что сам с собой писатель и так разговаривает все время – без того, чтобы еще напрягаться и выписывать это все на бумагу, придумывая своим демонам обертку из сюжета и персонажей. Хочется в кои-то веки поговорить с живыми людьми – вернее, хочется, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, поговорил, наконец, с твоими героями.

Это похоже на то, как молодые родители приводят своего разговорчивого четырехлетку в садик. Вот они помогают ему раздеться, целуют и обнимают, машут ему рукой, пока воспитательница уводит его к другим детям, – а потом разворачиваются и бросаются прочь вприпрыжку, потому что уже задолбались круглые сутки отвечать на сто детских вопросов в минуту и хотят, чтобы это делал кто-то другой. Хотя бы по будням с восьми утра до полудня.

Именно с этой целью писатели прилагают усилия, чтобы донести свои тексты до широкого круга читателей. А вовсе не ради известности или денег.

В моем близком кругу есть кейс, по которому это видно лучше всего. Это новый роман Линор Горалик «Бобо», который она выложила в открытый доступ.

Издать и тем более экранизировать этот текст в России в нынешних условиях невозможно. Но скачать и прочитать его можно абсолютно бесплатно – например, здесь.

Это история о юном слоне, который идет из Стамбула в Оренбург – как живой подарок русскому «царю» от турецкого султана – с марта по октябрь 2022 года.

Роман о слоне, который идет по России, Линор задумала лет 15 назад, «подсмотрев» образ слона в калининградском зоопарке, куда мы с ней вместе ходили по время местного поэтического фестиваля SLOWWWO. С тех пор она несколько раз пыталась его написать, но сложился этот текст только в прошлом году, когда стало понятно, что слон идет по России сейчас – и видит все то, что в ней (и во всех нас) происходит.

Этот роман оказался в открытом доступе именно потому, что для автора разговор с читателями важнее любых литературных инфраструктур, иерархий и гонораров. Важнее даже авторских прав – например, права автора что-нибудь получить взамен месяцев или лет, проведенных за ежедневной изматывающей работой над своим текстом.

Потому что в конечном счете то, ради чего мы все еще пишем, а не бросили к чертовой матери это неблагодарное невротизирующее занятие, – это именно возможность разговаривать. Говорить с другими людьми о том, что страшно, невыносимо – и о любви.

#роман #гарторикс #бобо #линоргоралик

Про психическое здоровье

Это будет короткий пост. Сперва я вообще хотела поставить сюда заглушку и объявить в канале неделю молчания, потому что на этой неделе, как и 24-го февраля, у меня просто нет никаких слов.

Но потом я решила все-таки написать вот что. У моей близкой подруги – писательницы и художницы Линор Горалик – есть выражение, которое служит обозначением целой группы событий и явлений из жизни: «жизнь бессовестнее литературы».

Мы с Линор используем это выражение, когда сталкиваемся с чем-то стыдным, тошнотворным, позорным или просто страшным – но с оттенком нереальной «кринжовости», как говорят современные подростки.

Как бы это объяснить попроще? Ну, скажем, вот: в нашей жизни – настоящей, той, которую мы все живем, – происходит некое событие. Оно стыдное, тошнотворное, позорное, страшное или еще какое – но в жизни, как известно, много чего случается, и еще не такое возможно. А вот если на минуту представить, что мы берем и вписываем это событие в этом виде – я в сценарий, а Линор, например, в роман, – то сразу хочется провалиться сквозь землю, потому что в любом художественном (то есть созданном человеческими мозгами) сюжете такое событие сразу становится адским, пошлым и нереальным кринжем.

Так вот, к чему это я. Оказывается, 10-го октября – помимо всего остального, что в этот день случилось, – был Всемирный день психического здоровья. В мире его отмечают с 1992 года.

Как говорится, живите теперь с этим.

#линоргоралик #мозг #пиздец #mentalhealthday

Про ROAR

Этот канал постепенно превращается в вестник того, чем сейчас занимается моя подруга Линор Горалик. Но что ж поделать, если именно она, со свойственным настоящему художнику чувством истории, придумывает и реализует очень важные сегодня проекты.

С 24-го февраля Линор собирала, верстала и выпускала первый номер интернет-журнала ROAR – Russian Oppositional Arts Review. Он вышел 24-го апреля – и, поскольку он целиком посвящен тому, что происходит в Украине и в России, то на следующий же день сайт, где он выложен, подвергся жесткой DDOS-атаке. Сейчас первый номер ROAR доступен по ссылке roar-review.com/ROAR-58ff1e7b138249688cd0df96fcd18c42 – и это, пожалуй, самое масштабное собрание антивоенной поэзии, прозы, эссеистики, визуального и саунд-арта, которое существует на русском языке сегодня.

Номер сделан силами волонтеров и на личные средства Линор. Среди авторов и «контрибьюторов» этого номера много известных поэтов, писателей, журналистов и художников, для которых русский язык – родной, и еще больше – анонимов, которые по соображениям безопасности не могут даже подписаться под собственными текстами.

Это очень сильное чтение, особенно если читать этот номер подряд. Такой срез культуры, которая у нас еще совсем недавно была, – не хочется добавлять «и которую мы потеряли», потому что культура, по моему твердому убеждению, вообще не является объектом потери или находки. Культура – это люди, которые ее создают и потребляют, и ответственность за происходящее, как мне кажется, лежит именно на людях, а не на культуре как таковой.

Именно об этом я и хочу написать в связи с первым номером ROAR – о русской культуре и об ответственности.

Все эти два месяца я слышу со всех сторон про крах и несостоятельность русской (и шире – русскоязычной) культуры. Ее проклинают или оплакивают, потому что она «не смогла предотвратить» зверств, «никого ничему не научила» и «никого не смогла защитить». В ежедневном ужасе того, что происходит в Украине и вокруг, это очень понятное, но и безнадежное желание – чтобы кто-нибудь или что-нибудь, хотя бы вот русская культура, которую мы со школы привыкли считать образцом гуманизма, защитила, укрыла и научила. Но мне кажется очень важным осознавать, что культура – это не какое-то внешнее одеяло, которое спускают на нас с неба. Культура – это мы сами, каждый из нас. И только мы можем кого-нибудь защитить или чему-нибудь научиться – если сознательно примем такое решение.

Когда я была филологом, моим любимым литературоведческим течением была reader response theory (или «рецептивная критика»), придуманная еще в 1960-х. Она утверждала, что литературный текст не существует сам по себе; он актуализируется в процессе чтения, когда каждый конкретный читатель по-своему интерпретирует и достраивает то, что читает, с учетом своего опыта и читательских ожиданий. То есть текст – даже известный и давно ставший классикой – это, в общем, и есть каждый его читатель.

В этом смысле странно ожидать, что сами по себе артефакты гуманистической культуры – тексты, видео, «тени на стене», по меткому выражению персонажей «Игры престолов», – кого-нибудь от чего-нибудь защитят. Это не талисманы и не языческие обереги, призванные умилостивить каких-то неизвестных богов. Это произведения, которые каждый из нас читает – или не читает. Принимает близко к сердцу – или отказывается брать в голову со словами «это все слишком тяжело, а я и так на работе устаю».

Античная культура не защитила Древний Рим. Христианская – не уберегла Византию. Русская культура не спасла ни Россию, ни Украину, потому что защищать, беречь и спасать жизни – это вообще не функция культуры. Это задача людей, принимающих решения и отвечающих за свои действия, а не прикрывающихся текстами, написанными за много поколений до их рождения...

...Именно поэтому говорить «русская культура не научила нас гуманизму» так же странно, как и горевать о том, что «школьная математика не научила нас зарабатывать деньги». Научиться вообще-то должны были мы сами. А культура в виде текстов, кино, театра и т.п. – просто возможность это сделать. Как школьные уроки по математике, которые можно было честно пройти, а можно было проспать, прогулять и получить свой законный трояк в четверти и в году, потому что на хера это надо, считает же все равно калькулятор. Напрягаться никто не любит.

Я видела много людей, не желающих напрягаться, чтобы учиться и понимать. В том числе и, например, на филфаке МГУ. И хотя в дипломах у нас у всех написано одинаковое, сейчас мы очень по-разному видим мир – и то, что в нем происходит. Да и «русскую гуманистическую культуру» тоже понимаем по-разному – в зависимости от того, кто из нас какие книги реально прочел, а какие – услышал в пересказе по телевизору или нагуглил в мемасиках.

#культура #ROAR #линоргоралик #пиздец #образование