Про «Khight and Day»

Это кино 2010 года я нашла недавно – и совершенно случайно, когда в конце адской рабочей недели тупила в стриминги, выбирая там что-то приятное и не требующее мозга, потому что его у меня к тому времени не осталось. Том Круз без явных следов ботокса на лице, красный гоночный мотоцикл, блондинка Кэмерон Диаз и странный жанр «экшн-комедия» – все это показалось мне в достаточной степени приятным и безмозглым, так что я нажала «PLAY».

Следующие два часа из моей реальности выпали. Помню, что ржала, похрюкивая в ноутбук, в котором все это игралось. В самом конце обнаружила, что рыдаю. Посмотрела финальные титры под бойкую танцевальную музычку – и сразу же стала пересматривать этот фильм с начала, как не делала никогда в жизни.

История создания «Knight and Day» – это энциклопедия всего, что может пойти не так в кинопроизводстве.

Начать с того, что в титрах автором сценария значится Патрик О’Нил, начинавший писать аутлайн, хотя после него над этой историей успела поработать еще дюжина авторов. И в том числе вполне звездных – вроде Литы Калогридис, в тот момент уже писавшей Shutter Island, и Теда Гриффина, автора сценария к Ocean’s Eleven. То, что в титрах остался только безвестный Патрик О’Нил, скорее всего, говорит о том, что все остальные просто отказались давать свое имя той братской могиле здравого смысла, в которую неминуемо превращается проект с таким количеством разных авторов в анамнезе.

Дальше многострадальный сценарий кочевал от режиссера к режиссеру, меняя исполнителей главных ролей в жанровом диапазоне от Криса Такера и Эвы Мендес до Кэмерон Диаз и Джерарда Батлера. Можете посмотреть на их фотографии и представить себе этот разброс, красноречиво свидетельствующий о том, что режиссер и продюсеры понятия не имеют, о чем вообще их история.

Пройдя все круги производственного ада, проект необъяснимым образом понравился Тому Крузу. Который, как пишет Википедия, захотел изменить главного героя «в соответствии с собственными представлениями».

Ситуация, когда один из актеров переписывает сценарий в соответствии с собственными представлениями о драматургии, – это, как бы сказать помягче, полная жопа. Очень часто и сценарий, и весь проект на этом с позором заканчиваются. Но, несмотря на все вышеперечисленное, «Knight and Day» получился – ироничным, тонким и философским высказыванием о природе мечты на материале классического кинематографа от Мельеса до бондианы 1960-х.

Этот фильм – неоспоримое доказательство существования той «магии кино», на которую все надеются, когда перефигачивают ваш сценарий на съемках, приговаривая «ничего, на посте поправим», – но которую до сих пор мало кто видел в действии.

Например, Том Круз, который всю жизнь из кожи вон лезет, чтобы сыграть «настоящего Бонда», вдруг придумал себе отличного героя – смешного и трогательного, как если бы Шон Коннери сыграл изысканную пародию на самого себя. А режиссер Джеймс Манголд подобрал этому герою точную интонацию бойскаутской сказки в духе «Королевства полной луны».

Это, кстати, тоже чудо – потому что фильм продвигали как «летний блокбастер», крутой шпионский экшн с Томом Крузом, перестрелками и погонями. И в этом качестве «Knight and Day» предсказуемо провалился, потому что относиться к этой истории серьезно нельзя – слишком много в ней дыр и логических нестыковок. А вот сознательная самоирония делает из нее трогательную и временами даже трагичную сказку о смерти и о мечте.

Наконец, монтаж – или то самое «на посте поправим». На стримингах и в сети есть две версии этого фильма. Одна из них – «полная», но смотреть надо другую. Ту, которая начинается со сцены в аэропорту...

...Это тоже поперек всего, что я до сих пор писала тут в канале. Я терпеть не могу проекты, где из сырого отснятого материала на монтажном столе «заново придумывают историю» – то есть пытаются из ошметков свиньи и курицы составить клубничный торт. Но здесь каким-то чудесным образом на монтаже действительно удалось убрать из фильма все лишнее – главным образом, логические «объяснялки», которые были бы необходимы серьезной экшн-истории, но которые эту конкретную историю душат, потому что она ни фига не серьезная, а сказочная, как зефирка, поджаренная на костре.

Приведу пример. «Полная» версия начинается с того, что героиня Кэмерон Диаз роется на автосвалке в поисках нужной детали для винтажного автомобиля. Это ее экспозиция: мы узнаем, кто она и чем занимается. Вроде бы так и надо?

А вот фиг. Перемонтированная версия начинается с Тома Круза, который идет по аэропорту, выбирая себе «жертву». Ею оказывается блондинка Кэмерон Диаз с чемоданом – и на досмотре из этого чемодана извлекают кучу странных металлических штук с непонятными названиями. Это и экспозиция героини Диаз, и твист: ого, а «жертва» не так проста! Может, она тоже что-то скрывает?

Вы можете сравнить обе версии самостоятельно – и увидеть, как хороший монтаж меняет в истории все, от смысла до жанра. А я посмотрела «Knight and Day» уже раз двадцать, знаю все его диалоги наизусть и на финальной сцене плачу каждый раз. Но пост, конечно же, не про это.

Дорогие продюсеры, режиссеры, артисты и особенно монтажеры! Старайтесь разрабатывать ваши проекты по-человечески, а не так, как разрабатывали «Knight and Day». Иначе сперва вы будете очень долго страдать, а потом с вероятностью 99,99% у вас получится полная и окончательная херотень.

Хотя, как я написала выше, магия кино все-таки существует. И иногда – очень редко, примерно в 0,01% случаев – она все-таки побеждает всю херотень неизвестным науке способом.

#KnightAndDay #томкруз #индустрия #разработка

Про время на подготовку

Один из моих любимых фильмов – Collateral (в русском прокате «Соучастник») Майкла Манна с Томом Крузом и Джейми Фоксом в главных ролях. Я пересматриваю его как минимум раз в год, и всегда нахожу что-то новое для себя в том, как он сделан.

На сей раз я посмотрела не только сам фильм, но и 40-минутное видео о работе над ним. Вы тоже посмотрите: это важный разговор о том, как можно (не скажу «надо», потому что это очень трудно) относиться к препродакшну, если делать действительно крутое кино: www.youtube.com/watch?v=AhZqOYu5BOw. Меня же в истории о съемках «Соучастника» впечатлило следующее.

Во-первых, обсессивно-компульсивное (иначе и не скажешь) отношение режиссера ко всему, что видно в кадре. Художник «Соучастника» вспоминает, например, как они выкрасили около полусотни жестяных квадратов два на два фута автомобильной краской разных оттенков оранжевого – и возили их с собой по потенциальным локациям, чтобы найти именно то сочетание освещения и цвета такси, которое Майкл Манн хотел получить на экране.

Или вот граффити, которые съемочная группа буквально снимала со стен в разных местах Лос-Анджелеса и переносила на локации – пусть даже каждое из этих граффити появляется в кадре всего на пару секунд. Или 17 (!) одинаковых машин такси, которые были построены для того, чтобы снимать машину героев в разных сценах и с разных ракурсов.

Такая упоротость режиссера не может не раздражать. Чаще всего она является признаком паники, овладевшей им после прочтения сценария, который уже не спасти, так что все, что он теперь может делать, – это красить 100 квадратных футов жести разными оттенками автомобильного оранжевого в надежде на магию кинематографа и Божий промысел. Чаще всего – но не всегда, потому что в редких случаях вроде фильмов Майкла Манна эта упоротость говорит не о желании режиссера свести с ума всех вокруг, включая самого себя, а о том, что он «видит» каждый кадр будущего фильма, – и точно знает, что именно этот кадр выражает.

Вторая вещь, которая меня поразила, – что точно так же Майкл Манн относился и к тому, чего в кадре нет. А именно – к предыстории каждого персонажа.

Мы привыкли, что у главных героев может быть предыстория, не вошедшая в сценарий; она нужна исключительно сценаристу и иногда режиссеру – «для психологического объема». Если сценарист очень упоротый, то предыстория бывает еще и у некоторых второстепенных персонажей. Но, как правило, в этом случае интересна она только самому сценаристу, и то не всегда, потому что времени додумать ее как следует у него нет.

В фильмах Майкла Манна подробная предыстория есть у каждого персонажа – даже если за весь фильм персонаж говорит только «Стой!», да и то в сцене, которую вырезали на монтаже.

На создание и обсуждение этой предыстории ушла бездна времени, за которую в России уже бы сняли три сериала-спиноффа и запустили еще пять. Но нет, Майклу Манну было необходимо, чтобы Том Круз прошел несколько месяцев ежедневной армейской подготовки (боевые искусства, стрельба и т.д.), а Джейми Фокс, играющий таксиста, провел целую серию глубоких интервью с таксистами, работающими в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Не говоря уже о персонаже, который несколько секунд экранного времени вопит по-китайски, пока его пытаются пристрелить в ночном клубе (это настоящий китаец, и я не удивлюсь, если в кино его взяли за его биографию, о которой мы ничего не знаем).

Все, кто занят в российской киноиндустрии, печально знаменитой отсутствием времени на подготовку чего бы то ни было, сейчас пожимают плечами. Мол, для чего заморачиваться, если можно прекрасно обойтись и без этого?..

...Можно, да нельзя. Конечно, любой профессиональный артист способен сыграть наемного убийцу, таксиста или убиваемого китайца без многомесячной подготовки, – точно так же, как и любой профессиональный сценарист способен придумать и написать убийцу, таксиста или китайца, просто полистав Википедию. (Меня вообще поражает, насколько работа актера над ролью идентична работе сценариста над персонажем, но это тема для отдельного большого поста.) Вот только без вдумчивой и кропотливой подготовки актер сделает с этой ролью то же, что и сценарист, у которого есть время написать только один драфт сценария из требуемых десяти. А именно – возьмет первое пришедшее ему в голову решение.

Что это значит на практике? Актер, у которого не было времени вдуматься в своего персонажа и узнать о нем что-нибудь, кроме реплики «Стой!», вписанной в сценарий, будет вести себя на экране не как настоящий наемный убийца или крутой таксист, а как наемный убийца или крутой таксист из двух с половиной боевиков категории Б, которые этот актер видел в детстве. То есть будет опираться не на реальность, а на визуальные штампы из плохого кино, потому что именно они легче всего запоминаются.

Тщательная подготовка – что актерской работы, что сценария – как раз и позволяет такой репликации штампов избежать. Она требует времени и усилий, но в результате у Тома Круза в роли убийцы Винсента меняется лицо, пластика и даже голос, а глаза становятся ледяными и страшными. И история о том, как в ЛА по заказу наркобарона убирают свидетелей обвинения, из незамысловатого боевичка превращается в сложную психологическую драму, которую я регулярно пересматриваю с 2004 года.

Из времени, потраченного на вроде бы совершенно ненужный и обсессивно-компульсивный препродакшн, в конечном счете выросло не два часа экранного времени, а $220 миллионов в мировом прокате, большие актерские карьеры и куча культурных референсов – включая, например, одну из глав моего романа "Гарторикс. Перенос", вдохновленную той самой сценой в ночном клубе, когда убивают китайца.

Не будь «Соучастника» именно в этом виде, этой главы у меня в романе тоже бы не было. Так что и романом своим я в какой-то мере обязана Майклу Манну – режиссеру, который не побоялся упереться и потратить лишнее время на то, чтобы хорошо сделать свою работу.

#график #индустрия #collateral #гарторикс #майклманн #томкруз

Про Top Gun

Это снова один из постов, которые я обещала тут не писать. Но в то же время не написать его я не могу.

На прошлой неделе вышел Top Gun: Maverick, сиквел фильма 1986 года про выпускников элитной образовательной программы ВВС США. Я заранее прошу прощения у читателей, которые в силу обстоятельств не смогут посмотреть его сейчас в кино. А заодно и у тех, кто сможет, но еще не посмотрел: в этом посте будет много СПОЙЛЕРОВ.

Хотя то, что я хочу написать, все-таки не рецензия – а разговор о том, что такое сиквел здорового человека.

Дело в том, что сама идея сиквела противна всему, что мы знаем о драматургии. История – это то, у чего есть начало, середина и конец. А раз у истории есть конец, то она, как ни крути, закончена. И чем лучше рассказана эта история, тем более, так сказать, окончателен и бесповоротен ее конец, потому что все сюжетные линии в ней развязаны, гештальты – проработаны и закрыты, а личностные трансформации – завершены. Откуда тут взяться сиквелу?

Это, кстати, и в сериалах так же работает. Есть распространенный зрительский миф о том, что после выхода каждого сериального сезона команда сценаристов садится перед белым листом или чистой доской и заново принимается думать: что бы такое запилить дальше? Что может случиться в новых сериях, на которые мы только что получили деньги? Куда теперь поскачут полюбившиеся всем герои, если двое из них в финале вышедшего сезона взорвались, трое – утонули, а одному отрубили голову?

На самом деле, конечно, сериалы так почти никогда не пишутся – во всяком случае, хорошие. А если на экраны и выходит плод вышеописанного спонтанного творчества, то зритель это сразу понимает – по характерному звуку высасывания новой истории из уже порядком обсосанного пальца.

Хорошие сериалы придумываются сразу от начала и до конца – сезонов на пять-восемь, если речь, например, об американской индустрии. Разумеется, не в мельчайших подробностях – они-то как раз прописываются и меняются от сезона к сезону. Но вот костяк истории и арки главных героев в целом известны с самого начала – а также то, чем все в итоге закончится. Ведь если не знать, чем заканчивается история, то невозможно понять, с чего она должна начинаться.

Именно поэтому, например, сериал Breaking Bad закончился в пятом сезоне на пике зрительского успеха, несмотря на горячее желание Брайана Крэнстона играть Уолтера Уайта еще три полных сезона, как полагается. Шоураннер Винс Гиллиган уперся и заявил, что в пятом сезоне история Уолтера Уайта подошла к своему логическому завершению, и никакой «жизни после смерти» у него быть не может.

Точно так же устроены и другие длинные «горизонталки», которые мы все любим, – Mad Men, Game of Thrones, и т.д. Конец любой истории, даже той, которая тянется восемь долгих сезонов и кажется бесконечной, чаще всего придуман в самом начале разработки. И даже если следующие сезоны по каким-то причинам не вышли, их создатели знают, что там должно было быть. Скажем, сюжет «Фарцы» (действие которой начинается в 1961-м) я придумывала до 1991 года, когда история друзей-спекулянтов должна была завершиться, и точно знала, что произойдет в конце четвертого (так и не вышедшего) сезона.

Надеюсь, я убедила вас в том, что к тщательно придуманным и хорошо сделанным историям никакие нормальные сиквелы в принципе невозможны. А теперь давайте вернемся к Top Gun – и к обещанным СПОЙЛЕРАМ.

Не то чтобы первый Top Gun 1986 года был верхом драматургии. Это обычный производственный экшн, просто сделанный чувственно и с душой. (О том, что на самом деле это отличная гей-драма, снятая за 19 лет до выхода «Горбатой горы», я напишу как-нибудь в другой раз.) Но история Пита «Мэверика» Митчелла, выпускника программы Top Gun, как и полагается хорошо сделанной истории, закончилась 30 лет назад. Как, а главное, чем можно было ее продолжить?

Работа над сиквелом началась с того, что Том Круз и продюсер нового фильма Джерри Брукхаймер сели пересматривать оригинальный Top Gun, пытаясь понять, можно ли вытащить из него новую историю с имеющимися вводными...

...Вводные были непростые. У Top Gun большая и очень лояльная фанбаза, которая, конечно же, знает первый фильм наизусть. А значит, и биографии всех его героев тоже. При этом есть Том Круз, без которого сиквел не имеет ни коммерческого, ни любого другого смысла, и который при всем желании уже не тянет на молодого и борзого летчика-истребителя. Но он, тем не менее, должен в новом фильме летать и вообще быть на экране, потому что – см. коммерческий и другой смысл сиквела. А для этого у него должна быть какая-то новая, но всем (и фанатам первого фильма в том числе) понятная драма. Не может же он до сих пор убиваться по своему напарнику, погибшему 30 лет назад!

Более того: по законам жанра у постаревшего героя Тома Круза должна быть и новая любовь. Не Чарли, которая была его преподавательницей в первом фильме, потому что 30 лет спустя та Чарли уже наверняка на пенсии. А сверхзвуковые истребители с высокоточными ракетами несовместимы с геронтофилией, что бы там ни думали разные любители военных диктатур. Но и совершенно новая любовь, с которой 50-летний Мэверик знакомится уже в сиквеле, не проканает, – потому что тогда эта любовь не успеет развиться ни во что серьезное за отведенные ей несколько сцен между боевыми вылетами.

Сделать со всем этим хозяйством нормальный сиквел – задача почти невозможная. Но создатели Top Gun: Maverick справились, на мой взгляд, блестяще.

Они вытащили любовь главного героя из двух проходных реплик о некой адмиральской дочери Пенни, которую походя соблазнил Мэверик 30 лет назад. То есть – из «пустой» информации, введенной в оригинал исключительно для характеризации того, молодого, персонажа как бабника. Историю романа Пенни и Мэверика, которую придумали для сиквела и которой никто из фанатов никогда не видел, рассказали в этом сиквеле буквально тремя штрихами: Пенни говорит, что никогда не могла противостоять чарам Мэверика и намекает на череду их встреч и расставаний за прошедшие 30 лет. А после неизбежного секса Мэверик в ответ на заявление Пенни («Я не сплю с мужчинами на первом свидании») возмущается: «Но это же не первое наше свидание!».

Историю с Айсменом, который в оригинале был соперником Мэверика, а в финале стал его товарищем и напарником, логически продолжили: весь из себя правильный, Айсмен дослужился до адмирала и прикрывает друга от многочисленных дисциплинарных взысканий. Заодно и тот факт, что Мэверик, несмотря на возраст, все еще капитан (и все еще летает на истребителях, а не руководит хотя бы той же летной академией), из большой сюжетной натяжки становится элементом характеризации.

Кстати, финал первого фильма, который вообще-то делает невозможным появление того сиквела, который в итоге вышел, отменили очень изящно – двумя репликами в диалоге. Предлагая Мэверику тренировать молодых летчиков, его будущий начальник говорит: «Вы же уже преподавали в Топ Ган» (как мы помним, в финале первого фильма Мэверик просит отправить его на программу инструктором). На что тот честно признается: «Это было 30 лет назад, и я продержался два месяца».

Наконец, из оригинального фильма вытащили и новую драму – в виде взрослого сына Гуся, погибшего напарника Мэверика, который тоже стал летчиком и которого постаревший Мэверик должен обучить и отправить на убой. В оригинальном фильме этому сыну года два-три; у него роль без слов, и появляется он в паре сцен исключительно для обозначения «кавайности» Гуся – любящего семьянина. Но конфликт с этим самым сыном – осиротевшим, как и Мэверик в свое время, и точно так же летающим в попытке доказать, что он не хуже своего отца, – не просто источник новой драмы в сиквеле, но и возможность еще раз прожить старую драму из оригинального фильма на новом уровне, не наскучив при этом фанатам...

...В целом новый Top Gun – отличный учебник того, как надо придумывать сиквелы к популярным историям. Это подтверждают и его сборы: рекордные $153 миллиона за первый уикенд в США и еще $124 миллиона в мировом прокате – при том, что фильм не вышел ни в России, ни в Китае.

А всего-то надо очень внимательно посмотреть оригинал – и понять, как именно жили его герои 30 лет, пока их никто не видел.

#topgun #томкруз #сиквел #мастерство #фарца