Про доверие и ответственность

Самое главное, чему я учу студентов (помимо теории и практики драматургии), – это, пожалуй, доверять себе. Своему чутью на героев, истории, «правильные» и «неправильные» сюжетные повороты. И еще – на адекватных и неадекватных заказчиков.

Дело в том, что у начинающего сценариста нет других инструментов самозащиты. За него не говорит ни его фильмография, ни полученные награды и премии, ни знакомства и связи в индустрии, ни известность в узких кругах. Для заказчика начинающий сценарист – никто. Он слабо отличается от печатной машинки, которая зачем-то еще научилась разговаривать.

Так что если начинающий сценарист не будет себе доверять, то и никто ему доверять не будет. Но только на днях я поняла, что у доверия к самому себе есть и обратная сторона.

Это готовность взять на себя ответственность за свои решения и за последствия своих действий. Например, за конфликт с режиссером, на который придется пойти, отстаивая свое мнение. Или за уход с проекта, если заказчик ведет себя неэтично.

Об этом как-то не принято ни говорить, ни тем более помнить, повторяя себе и другим мантру о том, как важно ценить свое мнение. Вроде как доверять себе означает нечто приятное – из того же ряда, что и нежность, бережность и очистка чакр.

Но без неприятной необходимости отвечать за свои решения настоящего доверия не бывает. Если уж доверять своим ощущениям, то всем – и положительным, и отрицательным. И удобным, и неуместным.

Это значит не молчать, когда тебе кажется, что на проекте происходит контрпродуктивная херотень. Говорить, когда тебя что-нибудь не устраивает. Устанавливать и защищать границы своей продуктивности.

Это всегда сопряжено с неудобством, тяжелыми разговорами, ссорами, с болью, в конце концов. Но без этого будет еще больнее.

В этом смысле мне всегда нравилась сцена из первых «Людей в черном», когда герой Уилла Смита приходит собеседоваться на службу. Кандидаты заполняют анкеты, сидя в неудобных креслах. Все изворачиваются, как могут, и только герой Смита решается встать и подтащить к себе через всю комнату стол – с отвратительным скрежетом, под укоризненными (но при этом завистливыми) взглядами остальных.

Раньше я думала, что эта сцена – про то, как важно ценить свой комфорт и уважать себя. Но сейчас мне кажется, что она и про то, что герой Смита готов взять на себя ответственность за косые взгляды, за отвратительный скрежет стола по бетонному полу, – то есть за все неудобства, которые его решение принесет окружающим и ему.

Именно это и есть настоящие доверие к своему мнению – делать так, как чувствуешь, понимая и принимая всю полноту ответственности за любой исход предприятия. В том числе – за конфликты и за свою возможную неправоту.

А не рассчитывать, что окружающие просто сделают, как ты говоришь, потому что ты мамин пупусик.

#коммуникация #студенты #доверие #ответственность

Про разные головы

Глядя на своих друзей с маленькими детьми (которые – дети – уже умеют и то, и это, и пятое, и десятое), я все время напоминаю себе, что не стоит сравнивать их с моим, ибо все дети разные. Но штука в том, что разные не только дети: взрослые тоже отличаются друг от друга – даже если они работают в одной индустрии и над одним и тем же проектом.

Например, мы с коллегой-режиссером сейчас разрабатываем полный метр. Скоро будем писать сценарий, но пока что я написала так называемый one-liner: нумерованный список всех событий в истории в том порядке, в котором они происходят.

Каждое событие описывается одной строчкой, за которой скрываются бездны смыслов – для меня. Потому что режиссер на встрече долго мялся, а потом честно сказал, что не понимает истории в таком виде, и не могла бы я, пожалуйста, прочитать этот список вслух и объяснить ему, что тут вообще к чему.

Надо сказать, что мы уже несколько лет вместе преподаем, так что он доверяет мне как сценаристу и знает, что я не пишу фигни. Иначе бы, вероятно, встреча началась с вопроса «Это что за херотень?!», и им же бы и закончилась.

Я, в свою очередь, тоже доверяю ему как режиссеру и знаю, что он не склонен самоутверждаться, доводя сценаристов до исступления бессмысленными придирками. Иначе и этот пост был бы совсем другим.

В общем, я прочитала ему весь one-liner вслух, произнося по ролям куски диалогов и даже «играя» сцены, которые были у меня в голове, когда я писала их однострочные описания.

Вау, сказал режиссер в конце. Круто. Вопросов нет.

И тут я поняла, что было не так с заказчиками, которые бесконечно правили мне one-liner’ы, перелопачивая историю, пока она не теряла остатки смысла. Они просто не умели читать подобные документы!

Это ничего не говорит об их уме или компетенции – только о том, что они не сценаристы. У них другая профессия – и, соответственно, другой способ читать, воссоздавая историю из написанного.

Мы все используем одни и те же слова для того, чтобы записать историю на бумаге, а потом прочитать ее, «снять с листа». Но думаем при этом по-разному. И часто причина непонимания между сценаристами, режиссерами и продюсерами кроется именно в этом. Тот набор слов, которого сценаристу хватает, чтобы мысленным взором увидеть всю сцену, для режиссера может оказаться недостаточным или неправильным, потому что «мысленный взор» у него другой и натренирован видеть совсем другое.

Несколько лет назад я так почти поругалась с приятелем, помогая ему придумать сюжет сериала по его идее.

Мы встретились «размять историю», то есть обсудить возможные варианты ее развития. Вернее, так это выглядело для меня, с моим сценаристским опытом. А приятель мой не сценарист и никогда им не был. И для него – мы встретились, чтоб шаг за шагом придумать историю. Одну-единственную, раз и навсегда.

В итоге я вдохновенно гнала креатив из серии «героиня вдруг понимает, что надо спасти котенка – или что она должна утопить бухгалтера». А приятель злился и говорил: подожди, так котенок – или бухгалтер? Ведь это же две совершенно разные истории!

Да, совершенно разные; а в чем проблема? Лишь много позже я поняла: проблема была именно в том, что приятель видел не историю целиком, мысленно превращая каждое упомянутое событие в сюжетную линию, продолжавшуюся до развязки, а как бы «смотрел» ее по мере моего рассказа, реагируя только на то, что уже прозвучало. Поэтому альтернативные варианты и всяческие ветвления только сбивали его, как бесцельное переключение каналов в телевизоре.

Не поругались мы тогда только благодаря тому, что в какой-то момент он взмолился: прекрати, я же не умею думать таким образом! А я вспомнила, как у меня рябит в мозгу, когда кто-нибудь, понимающий в математике, оперирует при мне с цифрами, большую часть расчетов производя в уме как само собой очевидные...

...Мне стоит больших усилий не наорать в этот момент на сраного математика, а принять, что у нас просто по-разному работает голова. И то, что он делает, вероятно, имеет смысл – просто я этого не считываю. Но могу считать, если задам уточняющие вопросы, а он попробует объясниться на понятном мне языке.

Для этого нужен изначальный кредит доверия. То есть понимание, что другой человек не тупой идиот или опасный мудак, а такой же профессионал, как ты, но со своими собственными мыслительными инструментами. И его позиция точно так же имеет смысл, как твоя, – если дать себе труд в ней разобраться.

Этому здорово помогает дружба. Или просто хорошие отношения. К сожалению (или к счастью), мы не склонны считать, что профильное образование или опыт работы в индустрии автоматически означают творческую компетентность, – разве что режиссер и заказчик, которые «придираются», оскаровские лауреаты. А вот к друзьям и приятелям склонны прислушиваться и давать им вторые шансы.

Что я могу сказать? Сценаристы, общайтесь с людьми, как бы вам ни была отвратительна сама мысль об этом. Дружите с заказчиками, поздравляйте своих режиссеров с премьерами и годовщиной свадьбы. Глядишь – вместо тупых идиотов и мудаков станете работать с профессионалами, к которым стоит прислушаться.

#разработка #мозг #коммуникация #чтение

Про заработки в кино

Обсуждая свою профессию и работу с людьми, далекими от кино, я рано или поздно получаю сакраментальный вопрос: «А сколько сценаристы вообще зарабатывают?». И всякий раз испытываю неловкость, потому что честный ответ – не знаю.

Я, как и подавляющее большинство моих коллег, могу ответить только за себя – сколько зарабатываю лично я. (Но отвечать не буду.) Во-первых, потому, что разброс авторских гонораров по рынку очень большой: скажем, за одну и ту же серию часовой драмы новичок может получить одну сумму, а опытный автор – в несколько раз больше. На сколько договорился лично ты, используя свою харизму, наработанную фильмографию и природную наглость, то и будет.

А во-вторых, потому что ни я, ни мои коллеги не любим рассказывать о своих заработках публично.

Но теперь мне есть куда послать тех, кто хочет все знать, несмотря ни на что. Московская школа кино совместно с Кинопоиском провела большое исследование заработков по разным кинопрофессиям в России.

Я поучаствовала в разделе о сценаристах – как один из экспертов и консультантов. Так что написанное там имеет некоторое отношение и к моей ситуации тоже. Но написать об этом исследовании я решила не поэтому.

Для меня самая интересная часть статьи – про заработки остальных профессий. Сценаристы почти никогда не знают гонораров своих собратьев (для этого есть агенты) – но вот про гонорары композиторов, операторов и художников-постановщиков они даже не задумываются. А меж тем полезно про них почитать – и понять, что нам, сценаристам, очень даже неплохо живется. Во всяком случае, на бумаге.

Вообще разговор о деньгах в нашей творческой индустрии всегда неловкий и недостаточно откровенный. Профсоюзы и гильдии занимаются вопросами творческого самоопределения, но, как доходит до обсуждения гонораров, роялти и медстраховок, умывают руки. Даже на встрече с заказчиком сценарист на прямой вопрос (сколько денег вы хотите?) отвечает неопределенным мычанием и контактами своего агента.

Почему? Очень просто: в нашей проектной работе сумма, которую ты заработал, напрямую связана с твоей самооценкой как специалиста. Если ты такой умный, что даже преподаешь на курсах сценарного мастерства, – давай, покажи свой мерседес последней модели и умный домик в Испании. А если у тебя их нет, то какого черта ты объясняешь нам, на какой странице должно быть первое поворотное событие?

Получается порочный круг: самооценка не дает сценаристу просить у заказчика больше денег, заказчик платит ему по нижней границе рынка, а это роняет самооценку и не дает сценаристу просить у заказчика больше денег. И вообще – говорить о деньгах с кем-либо. Или, например, проверять репутацию заказчика на рынке, прежде чем соглашаться работать с ним.

Будем честны: для начинающих сценаристов сам факт обращения к ним продюсера поднимает самооценку похлеще жирного гонорара (до которого, как правило, еще как до Луны). Поэтому начинающие даже не поднимают вопрос о деньгах и на все соглашаются, даже если вторым предложением после логлайна продюсер им сообщает, что денег нет, и гонорар он выплатит после премьеры в Каннах.

Все начинают работать, и никто ничего не говорит. Из-за того, что система заработков в индустрии непрозрачна, сценаристу кажется, что все настоящие профессионалы давно сидят в собственных виллах на берегу морей, и только он, неудачник, пишет очередной синопсис за жалкие 50 тысяч рублей (между прочим, две месячные зарплаты учителя в Пермском крае).

Вырваться из этого порочного круга помогает только прозрачность – и гонораров, и заработков, и самой системы производственного ценнообразования. Именно поэтому мне понравилось, что исследование у ребят было полностью анонимным: они пишут о том, сколько зарабатывает не Вася Пупкин, любимый сценарист Бондарчука и Звягинцева, автор всех блокбастеров за последние десять лет, находящийся на карьерной вершине, принципиально недосягаемой для простых смертных, – а «средний сценарист». То есть – вы и я...

...Вернее, они пишут о том, сколько этот средний сценарист должен зарабатывать – при условии, что договоренности с заказчиком соблюдаются, и репутация этого заказчика проверена рынком. А этого можно добиться, только сняв напряжение с темы денег и сделав ее таким же обычным предметом для обсуждения, как формат и сроки будущего проекта.

Ну и еще: сценаристам полезно знать, что в списке расходов продюсера на проект их гонорар – вообще десятая, если не двадцатая строка мелким шрифтом. С одной стороны, это значит, что если сценарист в разумных пределах поднимет ставку, то проект в ту же секунду не прогорит.

А с другой – проект этот будут делать десятки, если не сотни разных людей. И все они предполагают на нем хоть сколько-то заработать.

Так что история в его основе должна быть такой, чтобы всех накормить, и еще немного осталось.

#деньги #МШК #Кинопоиск #коммуникация #заказчик

Про взятие на понт

Те, кто давно читает этот канал, знают: я не люблю романтические концепции вроде «вдохновения», «таланта» или «горящих глаз». По многим причинам, но в частности – потому, что их регулярно используют в пассивно-агрессивных объявлениях о найме сценаристов.

«Мы ищем не ремесленников, которые пишут за деньги, а настоящих талантов с горящими глазами, готовых выкладываться на сто пятьдесят процентов. Если вы такой – то вот вам неоплачиваемое тестовое задание: сделайте его за вчера, и мы пришлем вам еще три неоплачиваемых тестовых и попросим, так уж и быть, написать нам четыре сценария за неделю, прежде чем пригласить вас на собеседование с нашим младшим продюсером».

Это, конечно же, преувеличение. Но совсем небольшое. И надо сказать, что подобные объявления неизменно собирают целый пул (как правило, начинающих) авторов, которые с готовностью откликаются на вакансию, шлют примеры работ, делают тестовые, пишут сценарии – и все это с надеждой, что однажды их позовут поговорить в настоящий офис с каким-нибудь младшим продюсером.

В начале карьеры я и сама была таким автором, что уж греха таить. И точно так же не читала подобные объявления дальше слов «если вы настоящий талант» перед тем, как отправить ответ со своим портфолио и клятвенным обещанием, что да, разумеется, я настоящий талант, конечно, возьмите меня.

Сценариста – да и любого представителя творческой профессии – очень легко взять на понт. Достаточно только сказать: «а вот по-настоящему талантливый автор с этим бы справился» – и все, он у вас в кармане. И будет выкладываться на сто пятьдесят процентов без гонораров и выходных – только ради того, чтобы допрыгнуть когда-нибудь до обозначенной вами недостижимой планки.

Поэтому «настоящий талант» – универсальная отмычка недобросовестного заказчика. Настоящий талант справится написать что угодно в любые сроки. Но главное – он справится сделать талантливо и завлекательно с любыми цензурными ограничениями.

Не использовать мат? Не вопрос. Не курить в кадре? Пожалуйста. Сделать вид, что гомосексуальности не существует в природе. Написать блестящий сценарий, ни на йоту не отступая от брифа, составленного в лучших традициях советского агитпропа. Показать тех плохими, а этих – хорошими. А теперь – наоборот. И теперь – снова наоборот, потому что руководство канала сменилось. И так далее.

Да, настоящему таланту это все под силу. И каждый из нас, разумеется, хочет им быть – хотя бы в глазах заказчика. Но, соглашаясь на присказку про талант, мы соглашаемся и со всеми вышеописанными условиями.

Так происходит нормализация глобальных проблем индустрии – мизерных гонораров, идиотских цензурных ограничений, скотских условий работы.

Настоящий талант (как вариант – «настоящий профессионал») не обижается, когда его смешивают с говном в редакторских комментариях. Настоящий талант получает правку «все это надо переписать» – и переписывает, не задавая лишних вопросов. Настоящий талант не протестует, не жалуется и, как любовь, никогда не перестает.

А если ты вдруг протестуешь и жалуешься – то вывод, увы, очевиден.

Но вот что я вам скажу, дорогие мои любители внешней валидации собственной ценности: в жопу такой талант.

В любой ситуации лучше (и выгодней) быть человеком, чем универсальным «талантом», который все стерпит. И нет, «талантливо» можно сделать не из любого говна, а из нормального материала, в разумные сроки и без цензуры. А также – за достойную оплату, в обстановке взаимного уважения и с соблюдением авторских и смежных прав.

И запомните: настоящий талант – это тот, кто знает себе цену. И всех, кто начинает рабочее предложение со слов «если вы настоящий талант», посылает на хуй – прямиком и без разговоров.

Именно потому, что не готов тратить свое дорогое время на идиотов и мудаков.

#коммуникация #заказчик #талант #цензура

Про планирование впритык

При обсуждении сроков работы с заказчиками я всегда советую увеличивать эти сроки, накидывая себе дни, недели и месяцы на непредвиденное.

Это еще тяжелее, чем договариваться о деньгах. Ладно там ощущать себя не творцом, а меркантильной сукой, называя цифру желаемого гонорара. Так еще и каждый лишний день работы, вписанный в договор, ощущается как роспись в собственной профнепригодности: а вот настоящие сценаристы справились бы за неделю. За пять рабочих дней. К завтрашнему обеду.

Всего-то десять лет тренировки – и я научилась вписывать в договора удобные мне сроки, не дыша при этом в пакетик (ну, почти). Но оказалось, что еще труднее, чем с юристом заказчика, договориться об этих сроках с самим собой.

Ведь что там подумает о тебе заказчик, которому ты говоришь, что на двухстраничный синопсис уйдет три месяца, можно взять и забыть (предварительно проработав это с психотерапевтом). А вот что думаешь о себе ты сам, в глубине души уверенный, что уж ты-то здесь настоящий сценарист и профессионал, а не хрен собачий?

Известно, что: я справлюсь. Я справлюсь в любые сроки. Где наша не пропадала – поднапрягусь и справлюсь. Ну, не поем в обед. Не посплю ночь. Ну, не буду вставать от компьютера всю неделю – и Все Сделаю.

Так вот, мои маленькие любители завышенных ожиданий, запишите себе где-нибудь крупными буквами: НЕ СДЕЛАЕТЕ ВЫ ТАК НИ ХРЕНА. Потому что планировать работу впритык означает планировать катастрофу.

Как только сроки планируются впритык, даже невинная часовая тупка в середине рабочего дня оборачивается форс-мажором, или непредвиденным обстоятельством непреодолимой силы. И вот вам простой пример.

Обычно я придумываю тему для очередного поста сюда в понедельник – и тут же ее записываю. Во вторник набрасываю по этой теме черновик и продумываю структуру (да-да, у поста в канале тоже должна быть структура, иначе его невозможно читать). В среду пишу сам пост. В четверг перечитываю, редактирую – и выкладываю.

Так происходит в большинстве случаев. Но иногда – особенно в последнее время – мне лень.

Лень начинается в понедельник, загруженный более важными задачами и младенцем. На этом фоне придумать тему поста в канал кажется минутным делом, которое уж точно можно перенести – на завтра. Во вторник, дескать, придумаю тему – и сразу же напишу по ней черновик.

Здесь уже притаилась проблема: минутное дело превратилось в работу, которая все-таки требует времени. А лень никуда не делась – как и дела, переехавшие на вторник. И во вторник я думаю: фиг с ним, буду писать прямо в среду набело.

В этот момент написание поста в канал, разбитое на несколько мелких задач, превращается в одну большую задачу, которую невозможно решить за час. А в среду случается что-нибудь непредвиденное – например, кто-то из близких сваливается с температурой. И вместо того, чтобы полдня придумывать, набрасывать и писать пост в канал, сценарист вынужден перестраивать всю домашнюю логистику, ездить в аптеку и думать, как бы не заразить при этом ребенка.

Параллельно где-то на задворках сознания теплится спасительная мысль: я же могу придумать, написать, отредактировать и выложить пост прямо завтра! Я же, в конце-то концов, настоящий профессионал. Где наша не пропадала.

Но в четверг с температурой сваливаюсь уже я. И этот пост я в результате придумываю и пишу на ходу, под слоем скомканных носовых платочков, между истериками младенца, не узнающего маму в маске, приемами жаропонижающего и звонками курьеров аптеки, которые не могут найти подъезд.

А могла бы, конечно, вообще ничего не писать, с температурой-то! Но это уже следующий уровень, пока для меня недоступный.

Ведь в конце-то концов, настоящий я профессионал или хрен собачий? Справлюсь, где наша не пропадала. Поднапрягусь – и справлюсь.

#коммуникация #график #дневник #материнство

Про CRM

Иногда сценаристу в мессенджер падают удивительные сообщения. Например: «Мы решили вернуться к проекту Х. Когда сможете приступить?» – от заказчика, чья фамилия затерялась в списке контактов позапрошлого телефона и сейчас уже ничего сценаристу не говорит.

Чтобы понять, кто это пишет и что это за проект Х, к которому предлагается приступить как можно скорее, сценарист принимается листать переписку. Но она обрывается, не начавшись: за те пять лет, что прошли с момента последнего обмена сообщениями, не только сам сценарист, но и заказчик сменил телефон, сим-карту, электронную почту, мессенджер, кинокомпанию, а иногда и фамилию. И теперь сценаристу приходится либо начинать переговоры по проекту Х заново, сославшись на ранний Альцгеймер, либо поднимать все рабочие письма за много лет, чтобы найти там полтора древних е-мейла с прикрепленной заявкой на Х.

Да, заказчики периодически пропадают, порой на годы; об этом я писала, например, тут. Но периодически они все-таки возникают из небытия – так, словно мы час назад прервались на кофе. «По деньгам и срокам вас все устраивает? Когда ждать расширенную заявку?»

Чтобы ненароком не написать «устраивает», согласившись тем самым отдать вместе с первым драфтом сценария одну почку, а со вторым – вторую, необходимо вспомнить, что конкретно мне предлагали. И что в этом предложении меня не вполне устраивало, раз я не приступила к работе еще тогда.

Переговоры по разработке сценария бывают долгими и прерывистыми. Заказчики меняются, пропадают и появляются подобно морским приливам. Как удержать их в памяти параллельно со всей текущей работой?

Очень просто – с помощью CRM (Client Relations Manager). Не пугайтесь: это не человек, а система учета клиентов. То есть специальный софт – или просто документ Word, куда вы записываете всех заказчиков и каждое свое взаимодействие с ними. Или, на худой конец, просто тетрадка, куда вы записываете все то же самое.

Когда я была начинающим сценаристом, мне казалось, что система учета заказчиков понадобится дай бог лет через двадцать. А пока для моих полутора жалких проектов никакой CRM не нужен: каждый мейл с каждой правкой, которую я получаю, и без того выжигается каленым железом на моем кровоточащем сердце.

Надо ли говорить, что не успела я оглянуться, как проектов, а главное, переговоров по ним стало гораздо больше. И скоро я вообще перестала помнить, кто все эти люди, чего именно они от меня хотят и о чем мы с ними уже успели договориться.

Например, оказалось, что по двум из пяти проектов у меня оба заказчика – Александры. (Это не говоря о еще двоих Александрах, преподававших у нас тогда же в Московской школе кино.) Пару раз я даже ответила на письмо одному Александру, думая, что отвечаю другому. Так я выяснила, что разные Александры друг друга несколько недолюбливают.

В итоге, чтоб не сойти с ума и не перессориться со всеми заказчиками, я завела себе CRM-систему. Конечно же, в виде таблички Excel. Вы, может быть, думаете, что я мастер и асс «Экселя»? Это совершенно не так; просто Excel – это все, что я знаю в компьютере, кроме Ворда.

Для наглядности я приложу к этому посту скриншот из начала своей таблички. Розовый столбец – это названия всех проектов, по которым я вела или веду переговоры и/или работаю. Слева от него – столбцы с названиями кинокомпаний, контактами и фамилиями продюсеров и редакторов. Справа – столбцы с датами и итогами переговоров, задачами по проектам, дедлайнами и гонорарами – уже полученными и все еще ожидаемыми.

Самый важный столбец называется «Статус проекта»: сюда я записываю каждый мейл, зум или встречу по проекту в формате «до чего договорились и что решили». Благодаря этому я всегда знаю, что именно я сдала, какая реакция на это последовала (если она последовала), и что надо делать дальше.

Эту таблицу я сделала десять лет назад. Если бы я верстала ее сейчас, то организовала бы все иначе, но теперь-то уже делать нечего, я привыкла – и продолжаю ее в этом виде...

...Хотя вот автоматизации заполнения этой таблицы мне, конечно же, не хватает. В последние полтора года я стала лениться каждый раз руками заносить туда итоги зумов и переписок с потенциальными заказчиками, и в результате на днях мне пришлось поднимать сообщения в почте и двух разных мессенджерах, чтобы понять, чего хочет заказчик, «вернувшийся» ко мне по проекту годичной давности. Отчасти поэтому я и решила написать об этом в канал – вдруг у вас есть гораздо более простые и удобные CRM-системы, которые я могла бы взять на заметку?

А вообще – не ленитесь записывать, о чем вы с заказчиком договорились, что сделали и сколько денег за это уже получили или вот-вот получите. Даже если ни один ваш проект еще вышел и не даже близится к завершению, CRM-система покажет, как много вы на самом деле уже сделали, – и как много делаете каждый день.

#CRM #самодисциплина #коммуникация #заказчик

Скриншот моей CRM-таблички

Про пропадание

В сценарной работе есть нюанс, который вроде бы не стоит того, чтобы заранее предупреждать о нем в киношколе. Но нас в свое время предупредили – и правильно сделали, потому что об этот нюанс ломаются психики и карьеры многих выпускников. Особенно тех, кто приходит в кино после работы в офисе – из корпоративной системы с ее деловым этикетом.

Например, в корпоративной системе на полученный мейл принято отвечать (разумеется, мы говорим о корпоративной системе здорового человека). Пусть даже этот ответ – «я в отпуске, вернусь через месяц». А всякую начатую задачу принято доводить хотя бы до промежуточного результата (пусть даже «сейчас это невозможно, попробуем через месяц»).

В общем, корпоративная система учит людей выстраивать эффективную коммуникацию и оперировать как можно более конкретными сроками.

В журналистике, кстати, не так – поэтому мне было проще стать сценаристом, чем многим моим однокурсникам в Московской школе кино.

Как редактор отдела в крупном еженедельнике, я регулярно получала от какого-нибудь внештатника письмо «месяц назад я отправил вам текст про X, вы его прочитали?». После чего, матерясь, откапывала у себя в почте письмо «здравствуйте, я такой-то, очень хочу работать в вашем издании, вот мой текст про Х, надеюсь, он вам понравится», начинала читать – но после второго абзаца меня отвлекали чем-нибудь срочным, и текст про Х так и оставался среди ста миллионов открытых вкладок и файлов до получения очередного письма «здравствуйте, два месяца назад я отправил вам текст про Х»…

В общем, нюанс, о котором не всегда предупреждают будущих выпускников сценарного факультета, следующий: очень часто заказчик попросту пропадает.

Он не отвечает на письма – порой кажется, что из принципа. Или же отвечает «да-да, помню-помню, напишу вам через неделю» – и пропадает уже навсегда.

Тут еще хочется написать – и сбрасывает ваши звонки. Но это, конечно, вопиющий случай (хотя и такое, увы, бывает). Впрочем, как правило, сценарист избегает звонить заказчику, если тот пропал, потому что свято верит в негласное правило: от хороших сценариев (и настоящих профессиональных сценаристов) заказчики не пропадают. Наоборот, они сами обрывают таким сценаристам телефон и заваливают их предложениями, договорами и гонорарами. А значит, если заказчик все же пропал, – это говорит о том, что сценарист облажался.

Получается удивительная история: на письма не отвечает заказчик, а виноватым себя чувствует сценарист. Я так ужасно пишу, думает он, что бедный заказчик вот уже полгода не может подобрать слов, чтобы сообщить мне об этом без мата.

Хотя, если разобраться (припереть заказчика к стенке и спросить в лоб, какого хрена он не отвечает), оказывается, что дело почти никогда не в сценарии – и уж точно не в сценаристе.

То есть да, бывает, что сценарий из рук вон плох. Но у меня бывали заказчики, которые назначали встречи и давали обратную связь даже на самые неудачные мои сценарии. Душераздирающую, прямо скажем, обратную связь, которая начиналась со слов редактора: «Из хорошего – сценарий написан правильной «американкой» и имеет формат сценария…».

С другой стороны, у меня бывали заказчики, которые после получения от меня сценария пропадали без единого комментария – чтобы через пять лет вдруг возникнуть из небытия с предложением запустить проект, если права на него все еще у меня.

Мне потребовалось несколько лет психотерапии, чтобы перестать считать, что все зависит исключительно от меня, и по-настоящему оценить совет, который дал нам еще в МШК Александр Молчанов. Он сказал: пишите сценарий, отправляйте его заказчику – и сразу же забывайте про него, начиная писать следующий. Никогда не ждите обратной связи.

Обратная связь приходит или не приходит не потому, что я написала хороший или плохой сценарий. А потому, что кино – коллективный труд, и далеко не на всех, кто принимает решение о запуске моего проекта, я могу повлиять. Со многими из них я не знакома, и сценария моего они даже не видели, а максимум слышали в пересказе. И это нормально...

...Проекты не запускаются, заказчики пропадают. На любом этапе работы все может пойти не так. Главное – с максимальной отдачей делать свою часть работы. Ту, за которую отвечаешь именно ты. Чтобы можно было достать сценарий, написанный для заказчика, с концами пропавшего год назад, перечитать его – и подумать: а ведь неплохо придумано, черт возьми!

И предложить этот сценарий кому-нибудь другому.

#заказчик #индустрия #коммуникация

Про искренность

Несколько лет назад мне удалось поработать на перформансе англо-немецкого художника Тино Сегала под названием «This Progress», который шел в московском Музее архитектуры.

Не буду рассказывать в деталях, что именно я там делала, чтобы избежать спойлеров: вдруг кому-то из вас удастся попасть на этот перформанс где-нибудь другой стране? Вместо этого расскажу об открытии, которое случилось у меня по ходу дела.

В рамках перформанса я в числе прочих участников должна была вести разговоры с посетителями. Мне надо было выйти к человеку, которого я видела впервые в жизни, и сказать ему что-то, что могло послужить началом для оживленного и взаимно интересного разговора.

Первая фраза, которую я предлагала будущему собеседнику, могла быть какой угодно. Сперва я старалась придумывать оригинальные, интеллектуальные и неожиданные начала для разговоров. Но потом, когда посетителей стало больше, и они пошли плотным потоком, все мои оригинальные и интеллектуальные мысли как-то закончились (их у меня оказалось не так уж и много), и к очередной посетительнице я вышла с ощущением, что мне совершенно нечего ей сказать.

Это было ужасно. Но работа моя заключалась в том, чтобы все-таки что-то сказать, и я ляпнула первое, что пришло мне в голову. Это была вещь, которая меня действительно тогда заботила, но которую я ни за что бы не стала обсуждать ни с кем, тем более с незнакомым человеком. Я сказала буквально следующее: «Никак не могу заставить себя признаться своему бойфренду, что он храпит».

Услышав такое на ступеньках Музея архитектуры, посетительница раскрыла рот. «Ну все, – успела подумать я. – Сейчас-то меня и выгонят из интеллектуальных европейских перформеров». Посетительница оглянулась по сторонам и тихо сказала: «Слушайте, я тоже».

Дальше мы с ней разговаривали как давние подруги. Обсудили мужской храп и как с ним бороться. Поговорили про мужиков. Поделились лайфхаками парной жизни. За время работы на «This Progress» мне удалось поговорить на разные темы с сотнями разных людей, но именно разговор с этой посетительницей я помню в деталях до сих пор. Вернее, даже не сам разговор, а вот это удивительное ощущение неожиданной близости с совершенно чужим человеком.

Откуда взялась эта близость? Очень просто: я сразу начала разговор на искренней личной ноте. Оказывается, если ты готов рискнуть и сказать что-то очень личное, твой собеседник с большой вероятностью тоже рискнет и ответит тебе с той же степенью откровенности. И ваш разговор в целом получится гораздо более искренним и глубоким.

Потом я много раз наблюдала похожий эффект в работе – вернее, во взаимодействии между автором и читателем. Причем не только в сценариях, а везде, от романов до рекламных постов в Фейсбуке. Если автор готов говорить «из себя», а не из некой философской экспертной позиции, то, что он говорит, вызывает у читателя больше отклика.

Этот отклик может быть любым, и совершенно не обязательно благосклонным. В этом есть риск: говоря «из себя», ты предъявляешь миру не свои достижения и умения, а самого себя – и мир волен отнестись к тебе как угодно. Но зато, говоря «из себя», ты даешь и себе, и миру шанс на эмоциональный контакт, которого иначе бы не случилось.

Это не значит, что надо заниматься эмоциональным эксгибиционизмом в стиле «мы покакали», писать только о своих личных переживаниях, и т.д. Смысл этого упражнения – не в выворачивании себя всеми своими стыдными частями наружу. Смысл – в честном разговоре о том, что тебе на самом деле интересно. Что ты правда думаешь или чувствуешь. С чем ты лично согласен или не согласен.

Короче, смысл в том, чтобы говорить о себе правду – особенно в той истории, которую ты придумываешь. Это трудно, потому что для того, чтобы говорить о себе правду, ее нужно прежде всего о себе знать. Самые крутые сценаристы, романисты или вот авторы перформансов – это люди, которые не боятся того, что у них внутри, и не пытаются прикрыть это оберткой жанра, эпатажа или собственной экспертной позиции…

…У студентов – особенно у талантливых – я часто вижу стремление сгладить слишком личную сюжетную линию, сцену, реакцию персонажа. Им страшно показать это все на публике, потому что публика будет давать правки, а это же очень больно – когда правят не какую-то отвлеченную драматургическую задачку, которую ты решил, а прямо-таки тебя, со всеми твоими убеждениями и личным опытом.

Но штука в том, что когда ты придумываешь историю так, чтобы тебя, ее автора, не дай бог потом не обидели, то и сама эта история, и все ее персонажи получаются плоскими и картонными. Потому что в любой истории есть один-единственный живой человек – ее автор. А все остальные участники живы лишь настолько, насколько автор делится с ними своей жизнью. Не абы какой придуманной, а именно той, которую живет сам.

Авторы так и сяк пытаются обойти это правило – с помощью ремесла, скиллов, опыта и теории драматургии. Но факт остается фактом: чтобы хорошо придумывать и писать, надо не бояться быть живым – и быть уязвимым. Это в нашей работе и есть самое сложное.

А за бойфренда своего я, кстати, вышла замуж – после того, как смогла, наконец, рассказать ему, что он храпит.

#искренность #коммуникация #tinoseghal #thisprogress

Про хорошие встречи

Про встречи формата «кофе и сигареты», как и про заказчиков, которые их любят и практикуют, я уже писала – в посте от 6 февраля 2019 года. Но сколько можно говорить о плохом? Давайте лучше поговорим о хорошем.

Хорошие встречи в нашей работе тоже бывают. Редко, конечно, но все-таки. Хотя в последние несколько месяцев это уже не встречи, а звонки.

Как выглядит хорошая встреча, она же звонок? Например, в оговоренное заранее время вы без особой надежды логинитесь в Zoom – а заказчик вас там уже ждет.

Он знает, как вас зовут. Более того, он посмотрел кое-что из вашей фильмографии и почти не путается в именах героев. Он четко излагает задачу, на которую ищет сценариста в данный момент, заранее обговаривает основные условия, на которых вы либо заключаете договор, либо расстаетесь друзьями, после чего внимательно выслушивает и вдумчиво комментирует все ваши идеи по поводу предложенной истории.

Скажете, так не бывает? Еще как бывает. И вот это как раз самое страшное.

Плохие встречи случаются гораздо чаще. В ходе них обычно выясняется, что заказчик – мудак, проект – говно, а в офисной кофе-машине у них не чай, а помои. Но после всего этого сценарист выходит на улицу – и белоснежное пальто его сияет под солнцем, как непокоренная вершина Эвереста.

После плохой встречи сценарист будто и не идет даже, а плывет по воздуху – где-то в полуметре над заплеванным тротуаром. Ведь даже если он сейчас придет домой, откроет свой ноутбук, а в нем – сценарий (куда надо внести идиотские правки, которые заказчик даже не удосужился прислать в письменном виде), но не напишет в этот сценарий ни строчки до самого дедлайна, – он все равно будет лучше и профессиональней тех мудаков, которые назначили ему эту мудацкую встречу.

Одним словом, после плохой встречи сценарист – как Гулливер в Стране Мудаков: самый крутой сценарист в городе.

А вот после хорошей встречи сценарист выходит, вымученно улыбаясь вежливым сотрудникам кинокомпании, которые все вышли провожать его как дорогого гостя, и в панике мчится домой, не чувствуя под собою ног. Он думает: «Я им так понравился/лась, что до их планки я никогда в жизни не допрыгну!»

Придя домой, сценарист бросается к ноутбуку, открывает сценарий – и не может выдавить из себя ни строчки, потому что весь полет фантазии в его голове глушит одна-единственная мысль: «Ох блядь, это ж как я теперь буду всему этому соответствовать?!»

Если вы узнали в вышеописанном сценаристе себя, я вас поздравляю: среди ваших заказчиков есть хорошие компетентные ребята, с которыми приятно и полезно встречаться по работе. А дальше – дальше все зависит от вас.

Делайте что хотите – пейте, ешьте мороженое ведрами, закидывайтесь успокоительным, дышите животом, – но напишите этот чертов сценарий. Слышите? Напишите уже его!

И еще – не переставайте надеяться на будущее. Будущее никогда не подводит сценариста: когда-нибудь, после очередных правок в пятнадцатый драфт, ваш заказчик, с которым на заре отношений у вас случилась лучшая встреча в жизни, неизбежно поведет себя как полный мудак. Тогда вы сможете, наконец, расслабиться и вновь ощутить себя единственным на всю нашу индустрию профессионалом.

А до тех пор – сидите и пишите.

#заказчик #встреча #коммуникация

Про роскошь человеческого общения

Если спросить сценариста, чем он занимается целыми днями у себя в кабинете/на кухне/на чердаке/в чулане/в укромном углу детской, то он, конечно, ответит, что сидит и пишет. Ну, или думает, а потом пишет. Или, на худой конец, просто думает.

Но если повесить над рабочим местом сценариста веб-камеру – как внутри домика с капибарой в зоопарке, - быстро выяснится, что это не так. На самом деле сценарист целыми днями только и делает, что общается.

На днях я два часа говорила в скайпе с консультантом по одному проекту, потом два часа – с заказчиком по другому. Дальше у меня был созвон-брифинг по игре, в разработке которой я участвую, а вечером – созвон с режиссером, с которым мы делаем третий проект.

Если посчитать, сколько времени я провела в процессе интенсивного общения, получится часов семь – то есть полный рабочий день минус перерыв на обед. В этот перерыв я, кстати, отвечала на сообщения от других контрагентов: «когда ждать заявку?» и «сможете ли мы созвониться завтра?».

Не этого я ждала, уходя на вольные сценарные хлеба из редакции федерального еженедельника. Я готовилась к тому, что буду безвылазно сидеть дома и писать, не поднимая головы от ноутбука. Что перестану одеваться и подходить к зеркалу. Что забуду лица людей и звук собственного голоса.

Отчасти так и получилось. В первое время я безвылазно сидела дома и писала, почти не одеваясь и забывая причесываться. Но потом я написала первые несколько сценариев – и меня стали звать на встречи.

Тут-то и выяснилось, что профессиональный сценарист – это человек, который: уезжает из дома после завтрака, а приезжает – в лучшем случае после ужина; каждые два часа отвечает на звонки с незнакомых номеров («ваш телефон дал мне X, хотим предложить вам проект Z…»); в отчаянии ждет выходных, надеясь все-таки хоть сколько-нибудь поработать.

Очень скоро каждый новый звонок или встреча стали вызывать у меня приступ раздражения. Заказчики, редакторы, агенты – все эти люди как будто сговорились не давать мне приближаться к ноутбуку. Парадоксальным образом, все они при этом ждали от меня хороших текстов.

От этого парадокса я лезла на стенку – до тех пор, пока не поняла, что в танце разнузданного общения все-таки участвуют двое. И если мне звонят или пишут, ответить – мой личный выбор. Можно не отвечать. Можно отвечать не сразу. Можно не отвечать до тех пор, пока не допишешь второй акт.

То же самое – со встречами. Я уже писала здесь про «кофе и сигареты» - встречи, которые заменяют некоторым заказчикам любые рабочие процессы (пост от 6-го февраля 2019 года, отмотайте туда сами). Если на все такие встречи соглашаться и приходить, у вас не останется времени и возможности кота своего покормить, не говоря уже о том, чтобы поработать.

В итоге я стала жестко нормировать часы общения в течение своего рабочего дня. До обеда – никаких звонков и встреч. Тем более – никаких звонков из серии «давайте созвонимся, познакомимся, и я вам расскажу о проекте». Если человек не в состоянии изложить краткое содержание предлагаемого проекта в виде полстраницы связного текста, велик шанс, что и в устной форме он этого сделать не сможет. Но только устная форма займет два часа моего рабочего времени, а полстраницы текста я могу прочитать за пять минут.

В общем, сценаристу приходится самому защищать свое рабочее время, когда он, как и полагается, сидит и пишет. Или думает, а потом пишет. Или, на худой конец, просто думает.

Но есть нюанс. Дело в том, что разговоры – это тоже работа. Без них, в конечном счете, ничего не получится – ни написать сценарий, ни продать его, ни запустить в производство. Львиная доля того, чем профессионально занимается сценарист, – это переговоры. И от того, насколько хорошо он их ведет, часто зависит результат его работы.

Что нужно для того, чтобы вести переговоры хорошо? Во-первых, все-таки режим (не надо вести их круглосуточно, это никому не под силу). Во-вторых – сильная позиция (то есть – написанный хороший сценарий, хотя бы один). В-третьих – умение слушать и слышать собеседника...

...А в-четвертых – четкое понимание того, что вот сейчас мы не просираем бездарно те два часа, в которые могли бы сидеть, думать и писать, а работаем. Вдумчиво, интенсивно и организованно. И, что самое главное, - с обеих сторон переговорного стола или экрана в Zoom.

#коммуникация #карантин #распорядок #самоорганизация

Про как давать фидбэк

В прошлом посте я написала о том, что фидбэк бесконечно важен. Но вдруг поняла, что не написала о том, как этот самый фидбэк давать. А это мало кто умеет делать так, чтобы получателю фидбэка не захотелось безотлагательно повеситься.

Опытные работники творческих сфер в этом месте сразу вспоминают знаменитый американский shit sandwich, он же «бутерброд из говна». О структуре этого бутерброда я писала в посте «Про похвалы» от 26 декабря 2018 года (t.me/screenspiration/21). Если коротко, передавая собеседнику «бутерброд из говна», нужно его, собеседника, вначале похвалить, потом поругать, а в конце похвалить еще раз.

Казалось бы, вот оно: бери этот самый бутерброд и заворачивай в него любой фидбэк. Чего тут сложного?

Но вот проблема: те, кто выдает фидбэк по этой модели, концентрируются на том, что бутерброд, который они передают получателю, – это именно бутерброд из говна. То есть говно-то в нем и есть самое главное. Проще говоря, полноценный фидбэк непременно критический, и цель его – рассказать получателю, что в его работе не так.

Именно поэтому в условиях рабочего аврала в русском варианте этого бутерброда почти не остается, собственно, «хлеба». Мы как-то привыкли, что говно гораздо важнее. И чем его больше, тем меньше времени и ресурса на «хлеб».

Но это не так. На самом деле цель фидбэка – не поругать, например, сценарий, который вы получили. А сделать его лучше. И все, что не способствует достижению этой цели, из фидбэка надо убирать.

Очень полезное упражнение – при обдумывании фидбэка спрашивать себя про каждую фразу, которую вы намереваетесь произнести или написать: «Как эта фраза поможет автору сделать этот сценарий лучше?». Кстати, именно поэтому перед тем, как давать фидбэк, его надо обдумать – хотя бы пару часов, а лучше день-два.

Попробуйте на досуге – уверяю, вас ждут сюрпризы и невероятные открытия. Например, вы вдруг поймете, что вопросы вида «Вы называете вот это твистом?!» помогают вам слить аффект от прочтения плохого драфта, но совершенно не помогают автору написать следующий драфт лучше.

Общее правило такое: фидбэк – не для демонстрации ума и профессионализма того, кто его дает. А для помощи тому, кто его получает. Поэтому в идеале тот, кто дает фидбэк, не только прочитал и проанализировал обсуждаемое произведение, но и знает кое-что о его авторе. Например – как этот автор работает и что мотивирует конкретно его.

Конечно, не всегда есть время и возможность настолько хорошо изучить автора, с которым приходится работать. Но тут есть простой лайфхак: 99% людей на Земле мотивирует обычная похвала. Всем нравится чувствовать себя молодцами и профессионалами хоть в чем-нибудь, а не идиотами с полной панамкой говна из чужого бутерброда.

И последнее. Настоящий (то есть эффективный и полезный) фидбэк требует времени и сил. Напишу еще раз, чтобы все запомнили: фидбэк требует времени и сил. Смиритесь с этим и научитесь закладывать это время и силы в свой рабочий график (а в идеале – и в ваш с автором общий рабочий график тоже).

Нет, у вас не получится выдать нормальный фидбэк по телефону из такси домой – даже не надейтесь. Да, фидбэк обязательно надо структурировать и записывать, потому что это помогает прояснить ваши собственные мысли по поводу прочитанного. И да, похвала – существенная часть фидбэка, а не «хлеб», который непонятно зачем нашлепывают на кучу говна перед тем, как передать все это собеседнику.

Ведь если вы не нашли в обсуждаемом произведении ровным счетом ничего хорошего, вряд ли вам удастся его улучшить. А аффект лучше сливать в тренажерном зале или в кабинете у психотерапевта, а не в почте или в переговорке с автором. Причем лучше и для работы, и для вашего же душевного здоровья.

#фидбэк #коммуникация

Про «получили, читаем»

Тут хочется повесить дисклеймер: «Все совпадения случайны, при подготовке этого поста ни один сценарист не пострадал». Хотя – как посмотреть.

В прошлый раз я писала о том, что у нас не принято говорить людям «спасибо за работу» – особенно если у этой работы нет результата в виде сборов первого уикенда. «Получили ваш текст, читаем» - еще одни простые слова, которые не принято употреблять всуе. Не говоря уже о том, чтобы добавить к ним еще одно простое слово – «спасибо».

И не то чтобы со сценаристом просто не хотят лишний раз контактировать. Пока сценарист работает над обещанной заявкой, заказчик через день пишет в разные мессенджеры: «Когда ждать текст? А завтра успеете? Нет? А сегодня?» - до ужаса напоминая осла из «Шрека» с его бессмертным «Are we there yet?».

Но стоит только отправить эту самую заявку, как заказчик пропадает – сразу и навсегда. Если никто не отвечает вам на рабочие письма, проверьте, не работаете ли вы сценаристом.

Хотя это не только сценарная проблема. Когда я работала редактором отдела в крупном журнале, я тоже часто не отвечала авторам присланных текстов. Особенно внештатникам (штатные сотрудники, прислав текст, заходили ко мне в кабинет и спрашивали угрожающе: «Ну что?»). Особенно – если присланные тексты были плохие.

Я просто не находила в себе сил, разгребая рабочую почту, десять раз подряд написать «Простите, ваш текст нам не подходит», - а потом еще выдержать оживленную переписку с авторами, которые попытаются доказать, что я просто не умею читать и не знаю формата собственного журнала.

Потом я стала сценаристом – и оказалась по другую сторону этой баррикады. Я сама стала автором, который отправляет свой текст кому-то – и ждет.

Первые несколько лет я была уверена, что отсутствие какого-либо ответа со стороны заказчика находится в прямой связи с ужасающим качеством моих текстов. Что заказчик открыл мое письмо сразу, прочитал первые три абзаца из прикрепленного файла – и у него кровь хлынула из глаз, так что он вынужден был отменить все свои дела и рвануть на срочный прием к окулисту, а оттуда – прямиком в санаторий, с повязкой на глазах и без доступа к интернету. Как минимум на три месяца.

Но потом выяснилось, что это не так. С момента получения текста на стороне заказчика идет активная и напряженная работа. Просто она идет мимо меня – и мимо моих планов, прав и гонораров.

К примеру, один мой давний заказчик, получив от меня что угодно, пропадал на полгода, за которые успевал отнести это «что угодно» на пять-шесть разных каналов как «свой проект», ни на секунду не озаботившись вопросом, а имеет ли он, собственно, право кому-либо это вот так показывать.

С этим заказчиком я, разумеется, давно не работаю. И в целом думаю, что заказчики не отвечают на письма не потому, что мудаки, а из самых лучших побуждений. Например – вы будете смеяться, - чтобы не спамить.

Когда вы за столом передаете кому-нибудь соль, человек берет, улыбается и говорит «спасибо». Все это вместе как бы одно действие, очевидное для вас обоих. Но если это происходит дистанционно, каждый глагол из вышеупомянутых становится темой отдельного письма. И заказчик, получив письмо «Здравствуйте, отправляю вам соль», просто не считает, что сообщение «Здравствуйте, я получил вашу соль» стоит вашего времени и внимания. Не говоря уже о сообщении «P.S. Спасибо».

Но вот что я вам скажу: спамить – это прислать в рабочую переписку стикер с котиком. А сообщение «получил, читаю» - важнейшая информация, на основании которой сценарист составляет свой рабочий график.

Получив такое сообщение, сценарист ставит у себя в календаре отметку, что две недели он не будет больше вас беспокоить, и сосредотачивается на другом проекте. Одновременно он знает, что как минимум на две недели присланный вам проект «занят», и его не стоит предлагать кому-то еще.

То же самое относится и к сообщениям типа «Это не наш формат» и даже «Такое говно, что мы даже дочитать не смогли». Отказ от проекта позволяет автору перепланировать свою работу над этой и другими заявками на полгода вперед. Или, например, сменить профессию...

...Если же сценаристу ничего не отвечают, то через неделю он присылает ту же заявку снова. Или другую – но, по сути, точно такую же. Еще через день он пишет: «Получили ли вы мое письмо?» Еще через день – «Ну что, прочитали?» И так далее, пока редактор заказчика не заебется удалять эти письма из ящика и не заблокирует их автора, чтобы ненароком его не обматерить.

А мог бы просто один раз ответить: «Получили, читаем. Спасибо».

#коммуникация #заказчик #ответ #благодарность

Про bullshit bingo

В нулевые, на заре становления российской корпоративной культуры, старший брат рассказал мне об игре под названием bullshit bingo.

Допустим, руководство большой компании собирает сотрудников на общую встречу перед началом финансового года. Каждый участник игры приносит на эту встречу лист бумаги с нарисованным на нем квадратом 5х5; в каждой ячейке квадрата вписаны слова и выражения типа «всеобщая мобилизация», «повышение показателей», «командный дух» и тому подобная херотень.

Когда в речи докладчика звучит какое-нибудь из этих выражений, участники игры его у себя зачеркивают. Первый, кто зачеркнул пять корпоративных выражений в ряд, громко объявляет: «Bullshit!», встает и уходит.

Став сценаристом, я поняла, что мы с заказчиками иногда играем в драматургическое bullshit bingo – причём гораздо чаще, чем отдаём себе в этом отчёт. А потом, понаблюдав за этой нашей игрой прицельно, догадалась, что ее можно использовать как отличный рабочий инструмент.

На первую установочную встречу с заказчиком, посвящённую еще не придуманному ни в каком виде проекту, полезно прийти с листом бумаги. На нем должен быть квадрат 5х5, в каждой ячейке которого записано примерно следующее:

«История должна быть универсальная»;

«Неожиданные твисты»;

«Эмоциональные качели»;

«Герой в финале должен прийти к осознанию»;

«Мы же не документальное кино снимаем, тут нужно отступить от правды жизни»;

«В жизни так не бывает, это неправдоподобно»; и т.д.

(Если вы думаете, что два последних пункта взаимоисключающие, вы ошибаетесь. Есть заказчики, которые могут использовать оба в одном предложении.)

Дальше вы знаете: заказчик начинает рассказывать о проекте, вы зачеркиваете слова в ячейках. Как только зачеркнули пять ячеек в ряд – можете спокойно говорить про себя: «Bullshit», вежливо прощаться и уходить со встречи. Толку все равно не будет.

Вы спросите: да, но почему? Что плохого в этих драматургических максимах, которые вроде бы свидетельствуют о том, что заказчик прочёл те же книжки, что и вы, и говорит на вашем языке? И разве история не должна быть универсальной, а герой в ее финале – приходить к осознанию?

Все так. Но при первом обсуждении еще не придуманной истории это перечисление глав из учебника по драматургии для первых курсов не заменит вам того, за чем вы на самом деле пришли. А именно – внятно сформулированного конкретного ТЗ.

То ТЗ, которое заказчик пытается сформулировать словами из bullshit bingo, для сценариста звучит примерно так: «Табуретка должна быть предметом мебели, предназначенным для того, чтобы на нем сидеть». Поможет ли это сделать ту конкретную зеленую в красный горошек трёхногую табуретку с круглым сиденьем, которую представляет себе в этот момент заказчик? Нет. Скорее, даже помешает – потому что исполнитель при этих словах представляет себе табуретку на одной ноге из прозрачного плексигласа. Для него именно она является идеальным «предметом мебели, чтобы сидеть».

По сути, все записанное в ваш квадрат bullshit bingo, - это список того, что должно быть в истории, чтобы она работала. Подчеркиваю: в любой истории, от «Звездных войн» до «Курочки Рябы». Чтобы у вас с заказчиком вышел хороший интересный проект, все это, разумеется, должно быть и в вашей истории, - вот только историю эту сперва придётся придумать. Причём вам обоим – и заказчику тоже, хотя бы у себя в голове. А потом еще сверить придуманное с вами и в процессе долгих матерных переговоров прийти к общему знаменателю.

Без этого (долгого, мучительного и неприятного процесса) любой обмен фразами из драматургического bullshit bingo, по сути, означает для сценариста лишь одно: заказчик не уверен, что он, сценарист, в курсе, что история должна быть универсальной, в ней должны быть неожиданные твисты, а герой в ее финале должен прийти к осознанию.

И тут встает неизбежный риторический вопрос: а на хера тогда этот заказчик нанимает этого сценариста, чтобы тот ему что-нибудь написал?

#заказчик #коммуникация #bullshitbingo

Про неуважение

Я долго думала, писать ли этот пост. Но, пожалуй, потенциальная польза от него все-таки превышает потенциальный вред. Поэтому напишу.

Иногда в чат канала или мне в личку приходят люди, которым «посоветовали сюда обратиться». Иногда (даже очень часто) это начинающие, будущие или потенциальные продюсеры, которые ищут себе авторов. И иногда (даже очень часто) каждая их реплика – пример того, как делать не надо.

Скажем, в чат канала приходит человек, назовем его «Z». Он пишет примерно следующее: мне вас посоветовали знакомые, учусь на продюсера, есть идея для сценария, денег нет. И добавляет: «Только давайте сразу без оскорблений».

На вопрос, к кому из 190 участников чата обращен этот крик души, Z предсказуемо реагирует как на оскорбление. «Вопрос к автору канала, нет, я не знаю, как его зовут, я этот канал впервые вижу, нет, я не знаю, что тут пишут и кто все эти люди». («И мне как бы насрать», - читается между строк.)

На просьбу уточнить свой запрос Z снисходит – но не буковками, а голосовым сообщением из кафе. Перекрикивая музыку и разговоры за соседними столиками, он сбивчиво излагает, что ему нужно расписать идею в сценарий. Вместо денег в качестве награды Z обещает, что сценариста укажут автором сценария, который он для Z напишет.

В этот момент я как модератор чата испытываю чувство родителя, который вдруг замечает, как на другом конце детской площадки младенец сосредоточенно запихивает себе в рот выкопанное из-под скамейки битое стекло.

Потому что ведь что слышит сценарист в любом голосовом сообщении от продюсера – бывшего, будущего или потенциального? «Я не даю себе труда подумать и сформулировать свои мысли в письменном виде; я, может, вообще не умею писать. Наш с вами разговор не стоит напряжения, которое испытает мой большой палец, набирая это сообщение. Да, и мои правки вы будете получать тоже в виде голосовых сообщений. Что значит «неудобно работать»? Кого это ебет?»

Естественно, в чате Z немедленно объяснили – словами, стикерами и даже флоу-чартами, - что так он авторов не найдет. И тут Z подал реплику, из-за которой я и решила написать этот пост. Он сказал: «Я всегда находил авторов именно так».

Вот здесь я уже по-настоящему испугалась. Ведь если все вышеперечисленное не мешает заказчику находить себе на проекты авторов, значит, находятся авторы, которые на все вышеперечисленное соглашаются. И на «мне насрать, как вас зовут, я гуглить не буду», и на «про деньги забудьте сразу, так и быть, укажу вас в титрах», и на правки в голосовых сообщениях.

Это, в свою очередь, означает, что заказчик не получает от мира обратной связи и даже не подозревает, что делает что-то не так. Он твердо уверен, что не уважать автора – это установление рабочей иерархии и вообще нормально. Почему? Да потому что автор не уважает сам себя.

Автор, в свою очередь, думает, что, раз его рекомендовали и даже впишут в титры, то теперь об него можно всячески вытирать ноги. А значит – и об содержимое его головы, которое, понятно, яйца выеденного не стоит. В частности, вот и об этот сраный сценарий, который ему предлагает написать какой-то мудак без денег и слова «здрасьте».

А теперь вопрос: может такой автор написать такому заказчику нормальный сценарий?

Хм, надо подумать…

#заказчик #деньги #коммуникация